– И где же она – эта ручка? – поинтересовался Денис.
Ужик прикинул что-то, закатив глазки, и сказал:
– Километрах в четырехстах отсюда…
– В какую сторону?
– Вверх.
* * *
Эйлины по сути своей – добрые и сопереживающие создания. Вскоре все селение знало о новой беде землян. Многие приходили в дом Займы, чтобы поддержать Дениса с Ириной добрым словом, но, кроме этого, ничем им помочь не могли. Но на следующий день, когда Денис, провозившись с разбитой вдребезги спасательной шлюпкой, в дикой надежде починить ее – хотя это в любом случае не привело бы ни к чему, так как взлетать с поверхности планет эти малютки были изначально не приспособлены, – вернулся в полном отчаянье в дом, на пороге возник ужасающе старый эйлин. Никогда не видели этого старика ни Денис, ни Ирина, ни даже Зейма. Он был до изнеможения худ, с лицом, так глубоко изрезанным морщинами, что оно казалось часто порубленным тяжелым тесаком. Больше всего оно походило на ссохшийся чернослив, только с венчиком совершенно белых волос на макушке. Старик был согнут дугой и трясся, едва держась на ногах, с видимым усилием опираясь на деревянный батог. Но глаза его были острыми и совершенно не старыми, а голос не дрожал, в отличие от тела, хотя и был очень тихим.
Только Займа – одна из всей семьи – смогла узнать в этом старом эйлине Бетора, который уже лет двадцать не выходил за порог родного дома, а потому забытый многими, кроме двух своих правнуков, которые и ухаживали за стариком, потому что дети его давно уже умерли, а единственный внук сам едва переставлял ноги от старости.
Бетор был последним живым эйлином, родившимся на Эйле. Когда-то он был звездным пилотом, а теперь… Теперь он и сам почти искренне считал, что все это ему только приснилось когда-то очень-очень давно. И все же он стоял сейчас перед двумя молодыми землянами и внимательно разглядывал их.
– На чем вам приходилось летать? – задал вдруг он совершенно неожиданный вопрос.
– На самолете… – ляпнула Ирина и тут же осеклась.
– Что такое самолет? Какие у него технические данные? Надпространственник, или обычный межзвездник? – сразу оживился старик и будто даже помолодел лет на десять-пятнадцать. Спина его немного выпрямилась, глаза загорелись профессиональным любопытством старого космолетчика.
– Простите, – вмешался Денис, – это вообще не космическое судно, а воздушное… Да и летали мы на нем только в качестве пассажиров.
– А как же вы попали сюда? – усмехнулся Бетор. – Тоже по воздуху?
– Ах, да! – опомнился Денис. – Мы прилетели сюда на спасательных шлюпках, но это был наш первый и единственный пилотский опыт.
– Я слышал, что вы с самой окраины Галактики, – не унимался дотошный старик, – с Солнца. Я там не бывал, но мой дед рассказывал… Третья планета, цветущий сказочный рай! И постоянно воюющее само с собой население…
– Ваш дед был на Земле? – ахнула Ирина.
– Да, да… Так он ее называл – Земля… Он был просто влюблен в нее… И, кажется, кое в кого – на ней. – Глаза старика весело блеснули. – Теперь я его, кажется, понимаю! – Бетор, беззубо улыбаясь, посмотрел на Ирину. Она в смущении залилась краской.
– И как же это вы на спасательных шлюпках от самого Солнца сюда долететь умудрились? – продолжил свой допрос старик.
– От Солнца мы, конечно, не на шлюпках летели, – сказал Денис. – Но это долгая история. Суть в том, что ни на чем мы летать не умеем, а если бы даже и умели, то лететь нам все равно не на чем. Нет у нас ни звездолета, ни шлюпки, ни даже обычного самолета.
– Так то у вас нету, – хитро прищурился старый эйлин.
Взоры присутствующих изумленно обратились к нему. Даже Василий Порфирьевич вылез из своего укромного угла и вытянул голову, прислушиваясь.
– Что вы хотите этим сказать? – пробормотал наконец Денис.
– А то и хочу, что корабль у меня есть. Во всяком случае, сто лет тому назад он был вполне исправен.
– Корабль?! – изумился Денис.
– А чего ты так удивляешься? Мы же сюда как-то прилетели.
«Сто лет! – мысленно ужаснулся Денис. – Пусть по-нашему пятьдесят, но все равно очень давно!»
– От него, наверное, уже одна труха осталась, – высказал он свои опасения.