Мы – третья, мы – пехотная,
На что угодно годная!
Дрожите, селугане, ведь мы уже идем!
Денис и сам странным образом завелся от этой бравой песни и, даже не зная слов, стал что-то подвывать в такт бодрящей мелодии. Появился откуда-то боевой задор, чувство братства с этими совершенно чуждыми в принципе существами. Захотелось скорее в бой, в круговерть сражения! Да, искусство – великая сила, даже если оно выражено безвкусной и грубой солдатской песней.
* * *
Сражение не заставило себя ждать. К сожалению, рота Серра не успела соединиться с остальными частями коруотов: то ли селугане пронюхали каким-то образом о готовящемся наступлении, то ли это была чистая случайность – в любом случае силы были неравными. Селугане лезли и лезли как тараканы из всех щелей и дыр. Против ста тридцати коруотов стояла уже не менее чем полутысячная армия. Нет, она не стояла – она двигалась, все уже сжимая полукольцо. Тут были и знакомые уже Денису танки, и пешие солдаты. Что характерно – это были не селугане как таковые – не плюшевые «винни-пухи», а такие же монстры, как Денис и его новые друзья. Только раскраска боевых доспехов отличала их от коруотов. Она содержала в своей основе густые темные тона: синие, коричневые либо просто черные.
– Взводам рассредоточиться! – прогремел в ухе Дениса строгий голос Серра. – Занять круговую оборону! Четвертому взводу нанести упреждающую атаку с быстрым отходом на занимаемые позиции! Только пощупайте их – и назад! Как понял, Гурр?
– Вас понял, командир! – откликнулся Гурр. – Четвертый взвод! В атаку! Вперед! За свободную Кору!
Странно, но в атаку они пошли, что называется, пешком, точнее – бегом. Денис сначала не понял этой странной тактики, но потом решил, что в этом есть определенный резон: подбить «бэтээр» сразу с восемью бойцами было гораздо проще, чем расстрелять этих же восьмерых поодиночке, да и задача была – лишь пробная атака, без завязывания серьезного боя. К тому же экипировка у солдат была такая, что каждый из них превратился, по сути, в маленький танк.. Мало того что у каждого, кроме лучера, была еще небольшая плазменная пушка, притороченная за спиной так, что ствол ее находился на правом плече, а спусковой и прицельный механизмы – в перчатке левой лапы (причем, перекрестье лазерного прицела выводилось прямо на прозрачное забрало шлема; так еще каждый нес на поясе генератор силового поля – не особо мощного, но все же и не совсем бесполезного. Так что и без «бэтээра» восьмерка коруотских солдат могла вполне за себя постоять.
Противник, однако, тоже воевал не голыми руками. Поэтому первый же залп селуганского танка испепелил в буквальном смысле этого слова бегущих слева от Дениса бойцов. Но и пешие наемники селуган падали от точных попаданий солдат четвертого взвода. Один Гурр чего стоил! Он стрелял сразу из лучера и из пушки. Вражеские солдаты падали под его кинжальным огнем как колосья сжатой пшеницы. Но Гурр все старался поразить танк. Он стрелял в наезжающую на него бронемашину уже почти в упор, но лобовая броня танка не поддавалась даже плазменной пушке. Тогда Гурр решил, видимо, повторить недавний трюк Дениса. Но не было ни малейшей ямки рядом, куда бы можно было залечь. Тогда Гурр рухнул прямо между несущими опорами механической громадины, которые Денис, по аналогии с земными танками, называл для себя «гусеницами», хотя принцип действия их был совсем иным. Если бы танк продолжал двигаться прямо, то замысел Гурра вполне бы удался – днище танка проплыло бы над ним, не зацепив. Но «танкист» заметил упавшего под его машину врага и начал крутиться на этом месте, как огромная юла. Решив, что дело сделано, он поехал наконец вперед, и Денис с ужасом увидел, что осталось позади танка. Гурр походил на раздавленное насекомое с оторванными лапками. Тело его было, несмотря на силовое поле и доспехи, сплюснуто и разорвано, и через эти страшные разрывы торчали обломки костей и вываливались дымящиеся внутренности. Обе ноги и правая лапа были оторваны, а лицо представляло из себя кровавое месиво. Но Гурр был еще жив. Он, с трудом опираясь на уцелевшую лапу, приподнялся и направил непонятно как оставшуюся неповрежденной пушку в заднюю часть танка. Вспышка выстрела слилась со вспышкой взрыва.
Денис каким-то чудом успел прыгнуть на землю до того как засвистели над головой раскаленные осколки танка. Когда он поднял голову, то увидел, что оставшиеся в живых бойцы его взвода продолжают отчаянно драться. Но их становилось все меньше и меньше. Теперь, без командира, никто не мог даже дать им команду на отход. И Денис, сам не зная почему, заорал в микрофон общей связи: