– Беру командование на себя! Четвертый взвод! Отойти на занимаемые позиции!
Бойцы, казалось, ничуть не удивились инициативе Дениса. А может, они просто привыкли подчиняться, не особо раздумывая, кто именно отдает приказы и почему. Раз этот новенький Дисс взял командование на себя – значит, так и надо. Раз он скомандовал отходить – значит, надо отходить. И взвод – точнее, его жалкие остатки бойцов в десять-двенадцать – обстреливаемый теперь уже в спины, помчался назад, к своей роте, которая, в свою очередь, окопавшись, тоже поливала врага из всех имеющихся в наличие видов оружия и тоже несла потери.
Назад вернулись лишь семь бойцов четвертого взвода, не считая Дениса, или восемь – из тридцати трех. Серр был мрачен. Он сумел связаться с командиром третьей дивизии, чтобы запросить помощь, но оказалось, что три другие роты ведут не менее жестокий бой с превосходящими силами противника на подступах к башне Медведь. Было похоже, что Медведя, если не подоспеет подмога, и на сей раз взять не удастся. Селугане явно заранее пронюхали о готовящемся наступлении, потому что стянули основные силы к Медведю и заблокировали заранее основные пути подхода сил коруотов. Правда, на правом фланге почти прорвала оборону противника четвертая пехотная дивизия, и ее командир обещал, если сумеет, подойти на помощь. Но важна была каждая минута. Селугане наседали, а силы обороняющейся роты таяли.
Селугане теснили и теснили остатки роты прямо к скалам. Это было смерти подобно, да впрочем, ею и было. Прижатые к самым скалам, коруоты отстреливались с упорством обреченных, но их становилось все меньше и меньше. Мощный взрыв, прогремевший рядом, швырнул Серра о камни, и он с окровавленной головой замер на земле неподвижно. Денис даже не мог подползти посмотреть, жив ли командир. Ему оставалось сейчас только одно – стрелять во врага. И он стрелял. Он продолжал стрелять даже тогда, когда остался совсем один – все бойцы его роты полегли в неравной схватке. Правда, его оттеснили уже до того места, где лежал командир. Сзади была сплошная скала, впереди только враги. Смерть подступила вплотную, но Денису было уже на все наплевать, он лишь хотел продать свою жизнь подороже, и это ему, в общем-то, удавалось. Но вот прямо перед ним показался танк, который приближался неотвратимо, но очень-очень медленно, как в замедленной съемке. Казалось, остановилось время. И даже наступила тишина. И в этой неожиданной тишине Денис явственно услышал прерывистое дыхание своего командира, лежащего совсем рядом. «Значит жив, – мельком подумал Денис. – Жаль, ненадолго».
И тут он услышал справа от себя голос:
– Скорее ко мне!
Денис от неожиданности подпрыгнул, резко развернувшись направо и приготовившись нажать на гашетку пушки. А справа от него стоял… Василий Порфирьевич во всей своей красе!
– Залезай на меня, дурила! – заорал дракон. – Сейчас же тебя прихлопнут!
– Погоди, надо взять командира. – Денис наклонился и стал поднимать с земли грузное тело раненого.
– Какой командир, придурок! – завопил Василий. – Спасай свою задницу!
Но Денис будто ничего не слышал. Он поднял Серра и, тяжело переваливаясь, поднес его к дракону. Почему не стреляла пушка вражеского танка – непонятно. Видимо, находившиеся внутри просто опешили, увидев перед собой невесть откуда взявшееся зеленое чудовище. Эти-то несколько секунд замешательства и спасли жизни Дениса и Серра, а возможно – и тетрианина тоже.
– Опустись ниже, – с трудом прохрипел Денис.
Василий выгнулся совершенно невозможным способом и, помогая хвостом, затолкал Дениса и Серра на свою широченную, как проспект, спину. И тут же взмыл вверх. А через долю секунды после этого яркий луч из селуганского танка врезался в скалу, превращая в пар камень. В то самое место, где только что сидел большой зеленый дракон.
Глава 16
Зеленый дракон летел над полем боя и ругался на чем свет стоит:
– На кой ляд ты влез в эту мясорубку?! На Земле своей не навоевался?
– Я на Земле не воевал, я даже в армии не служил, – стал почему-то оправдываться Денис.
– Ну да? – удивился Василий. – Я думал, на Земле все только и делают, что воюют.