Впрочем, совершенно терять голову пока вроде бы тоже никто не собирался. Но уж больно давил на психику вой сирен и тревожное мигание аварийной сигнализации.
– Василий! – стараясь переорать сиренные вопли, крикнул Денис неведомо куда пропавшему тетрианину. – Ты где?
– В вашем русском языке есть очень подходящий ответ на твой вопрос, – послышался голос из соседнего отсека, – причем даже в рифму к нему. К сожалению, в присутствии дамы я не могу его произнести вслух.
– Мы, по-моему, все там находимся, – сказал Денис мрачно. – Но ты все же подгребай сюда и выключи, если можешь, эту музыку!
– Подгребать я никуда не могу, у меня ни плавников, ни крыльев, даже рук нет, – послышалось пыхтение Василия. – Ты бы забрал меня отсюда, а то меня сейчас на какие-то приборы несет, как бы я там собой в них ничего не замкнул.
– Думаю, что нам приборы уже не пригодятся! – крикнул в ответ Денис.
– А я?! Я вам тоже уже не пригожусь?! – возмущенно завопил Василий. – Эй-эй-эй!!! Я ведь не шучу! Тут явно оголенные провода!
– Васечка, я сейчас! – дернулась к проходу в соседний отсек сердобольная Ирина, но тут же забилась в воздухе как выброшенная на берег рыбина, совершая невообразимые телодвижения и кувырки, ничуть не приближающие ее к цели.
Несмотря на всю трагичность ситуации, Денис не удержался от улыбки. Сам он попробовал двигаться осторожно, не совершая резких движений, и это привело к определенным успехам – во всяком случае ему удалось подлететь к креслу и схватиться рукой за его спинку. Так, перехватываясь за спинки кресел, он подобрался к люку, ведущему в соседний отсек. Заглянув туда, Денис увидел, что усиленно извивающуюся зеленую змейку и впрямь медленно, но неотвратимо подносит к какому-то устройству, опутанному проводами. Оттолкнувшись от стены ногами, Денис полетел к Василию, но сила толчка была определенно больше необходимой. Что поделать, полеты в невесомости не входили еще в его жизненный опыт. И он схватил-таки ужика за хвост, но остановить свое движение уже не мог, а поэтому врезался со всей скорости головой, которую успел прикрыть в последний момент, прямо в то самое устройство, опутанное подозрительными проводами. Раздался треск, посыпались искры, запахло озоном и паленой изоляцией, и… замолчала сирена.
Если бы не невесомость и не инерция движения тела, заданного столь сильным толчком ногами, кто знает, какими бы сотнями вольт трясло его сейчас в электрических судорогах. А так – шарахнуло, конечно, и рука сразу отнялась, как деревянная, но его сразу отнесло к стене, ударило о нее, отбросило назад, как раз обратно в люк и, прихватив заодно трепыхающуюся на пути Ирину, припечатало к обзорному экрану – не особо уже, впрочем, сильно.
Ирина даже не поняла, что замолчала сирена, потому что все эти недолгие секунды полета надрывно, ничуть не тише сирены, верещал Василий. И лишь когда Денис разжал ладонь, сжимавшую ужика, тот прекратил душераздирающий вопль, который, впрочем, тут же перешел в звукоизвержение другого качества:
– Ты думаешь, что быть раздавленным в потном кулаке лучше, чем быть убитым электротоком?! Что за манера обращения с друзьями?! Нет, все-таки вы меня когда-нибудь доконаете!
А у Дениса все еще плыли перед глазами разноцветные искры. Ему не было больно, но он не пришел еще в себя от шока окончательно. Поэтому на вопли Василия он никак не отреагировал. А Ирина, освоившись наконец более-менее с невесомостью, подплыла к контуженному другу и встревожено спросила:
– Как ты, Дениска? Что-нибудь болит?
– Вроде не болит, но рука ничего не чувствует, даже не поднимается… – неуверенно ответил тот, прислушиваясь к собственному телу. Ира своими нежными пальчиками тут же принялась массировать его руку. К счастью, это возымело действие, и чувствительность стала понемногу возвращаться.
– А мой хвост? – обиженно заметил Василий. – Его кто будет массировать?