* * *
Василий Порфирьевич выглядел с утра хмурым и задумчивым. А еще все утро молчал, что совсем не было для тетрианина характерно.
– Что с тобой, Василий? – поинтересовалась наконец Ирина. – Ты не заболел?
– Нет, – ответил тот.
– Ты и правда, Вась, чего-то сегодня не того… – поддержал Ирину Денис. – Давай, выкладывай, что случилось?
– Я что-то чувствую… – выдавил через силу тетрианин.
– Что-то плохое? – встревожилась Ирина.
– Не знаю… Я после этой Кору совсем не могу видеть будущее. Информационные поля как будто в тумане расплываются! – пожаловался Василий. – Но сегодня я что-то определенно чувствую: что-то должно скоро произойти и что-то очень важное – по крайней мере для меня.
– А может, Инструкция заработает? – сделал предположение Денис. – Что там у нас дальше следует? Свет вроде как уже есть, теперь остался мрак и Ирино видение.
– Ой, мальчики! А видение уже было! – встрепенулась Ирина. – Мне сегодня сон приснился…
И тут наступил Мрак.
Мрак был действительно настоящий, с прописной буквы. Это даже нельзя было назвать темнотой – это было поистине Мраком, потому что если в темноте отсутствует только свет, то сейчас, казалось, отсутствовало вообще все. Сознание тоже затянуло пеленой небытия, но не простого беспамятства, а такого состояния, когда ощущения чего бы то ни было отсутствуют, теряется восприятие собственного «я», но остается все же фиксация каких-то мозговых импульсов, будто и не связанных с органами чувств. Было ощущение то ли бешеного полета, то ли сворачивания всего и вся в темный плотный свиток.
А потом осталась тьма, но не было больше это страшного мрака. Сознание вернулось, но в каком-то зародышевом состоянии. Было, например, страшно, но не понятно почему, хотелось убежать, но непонятно от кого и куда. Но не было почему-то ощущения времени и себя в этом времени. Оно не то чтобы остановилось, его как будто вовсе не существовало более, и логика любой спонтанно возникающей в мозгу мысли тут же рассыпалась, не скрепленная в безвременье причинно-следственным цементом. Видимо поэтому возврат назад, к Свету, не был ни коротким – ни длинным, ни быстрым – ни медленным. Был ли он вечностью, или только ничтожным мигом, но он состоялся. Два земных человека и тетрианин снова были в «гостиничной» комнате астероида.
* * *
Тетрианин Василий снова был не зеленым, а болотно-коричневым. Но теперь он изменил цвет не от гнева или возмущения, а от чудовищно радостного возбуждения. Он не сидел на месте, а вертелся ужом, кем он, по сути, и являлся.
– Что?! – в один голос крикнули Денис и Ирина.
– Это были они! Они!!! – завопил Василий.
– Кто?! – снова слились вместе голоса землян.
– Тетриане!!! Это были мои сородичи!
Застывшая тишина была красноречивее любых вопросов, и Василий Порфирьевич принялся торопливо рассказывать.
– Вы только что побывали в настоящем четырехмерном пространстве! Боюсь только, что вы там не много увидели. Мои соплеменники свернули, а точнее, развернули весь этот астероид в свое – наше! – измерение. Они простили меня!!! Они посчитали, что я полностью искупил свою вину, впрочем, мой так называемый проступок они тоже пересмотрели в новом свете. Самое главное – и самое удивительное! – они знали о моем «побеге» с первого же мгновения, но решили не торопиться, а посмотреть, что из этого выйдет. И, что опять же удивительно, наблюдая за нами, они пришли к выводу, что напрасно игнорировали до этого трехмерный мир. Все оказалось взаимосвязанным гораздо глубже, чем они, то есть, чем мы, тетриане в общем, предполагали ранее. И трехмерный мир, то есть его обитатели, то есть вы… – тьфу!.. в общем, вы поняли, – …оказались по уровню своего разума, своих чувств, по сложности своего поведения совсем не примитивными, как всегда считали тетриане. Вы – другие, но вы тоже часть Вселенной, не второстепенная, а равная часть! Если до этого тетриане плевали с высокой колокольни на все ваши проблемы, то теперь они стали пытаться в них вникнуть. Нет, они не собирались ни во что огульно вмешиваться, но с нашим умением видеть некоторые вещи чуть глубже, четырехмернее, если можно так выразиться, они… то есть, мы, можем оказать вам посильную помощь… Собственно, даже не вам, а всем нам, потому что, как я уже сказал, мир един, сколькими бы измерениями он не исчислялся, и любое изменение частности приводит к неминуемому изменению целого. Иными словами, говоря проще: изменяя аргумент, мы изменим значение хоть функции возведения в куб, хоть в сорок четвертую степень, если этот аргумент для обеих функций одинаков. О, простите! Я забыл, что вы не любите мои научные объяснения. В общем, вы поняли все и так. Последней каплей для тетриан стали действия селуган на Кору. То, что они вытворяли с физической сутью основополагающих величин, пытаясь превратить трехмерный мир в четырехмерный, могло кончиться очень плохо для всех нас, для всей нашей Вселенной. Образно говоря, мир мог бы попросту «схлопнуться»! Вы заложили начало концу селуганским бесчинствам, и тетриане это оценили по заслугам, поверьте. Мой вклад, хоть и очень скромный по сравнению с вашим, тоже был ими заметен. Но Кору – это лишь маленький полигон в селуганских и вообще экстремистских, так сказать, планах. Тут уж тетриане не вмешаться не могли. Они связались с прогрессивными силами трехмерного мира и, заручившись поддержкой большинства, подключились к наведению порядка. Взяв к себе наш астероид они решали несколько задач: взяли Веуса с его бандой – хоть и мелочь, но тоже пакостники те еще; ну и мы их тоже… интересовали, определенным образом…