Старик вернулся в обличье нежнокожего юноши.
— Хотите, я продемонстрирую вам еще какие-нибудь сверхчеловеческие возможности?
— Лучше не надо, — сказал Кромптон. — Я вам и так верю. Дайте мне время свыкнуться с этим.
— Да, конечно, Кромптон, — сказал эйянин. — Хочешь выжить — умей вертеться. За пределами Земли происходят всякие необычные вещи — не стоит терять время, оглядываясь вокруг в изумлении. Ваше отношение ко всему здесь должно быть nu[12]: ну, случилось нечто странное — подумаешь, эка невидаль; а еще что новенького? Иначе вы не сумеете правильно отреагировать, столкнувшись с чем-то поистине необычайным.
Кромптон глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Ну хорошо, — сказал он. — Вы эйянин, вам миллион лет, и вы обладаете сверхчеловеческими способностями. А еще что новенького?
— Вот так-то лучше. Что новенького? Вот вы садитесь в космический корабль, и вашим соседом по креслу оказывается представитель той планеты, на которую вы летите. Совершенно очевидно, что я многое о вас знаю. Так же очевидно, что у меня есть свои планы на ваш счет. И абсолютно ясно, что мы с вами собираемся прийти к определенным соглашениям.
— Очевидно, — кивнул Кромптон. — И что еще новенького?
— Не умничайте, дорогой, — сказал эйянин. — Хотите узнать, к чему все это?
— Жду с нетерпением.
— Кромптон, мы, эйяне, старейшая из разумных рас в Галактике. И одна из умнейших. Мы в какой-то степени бессмертны. Мы видали лучшие времена. Давным-давно мы завоевали эту Вселенную, но скоро поняли, что радости от этого никакой, и вернули все владения. И делать нам стало нечего, по крайней мере, не было ничего стоящего по нашим понятиям. Так что мы ничего и не делаем, только играем в нашу Игру.
— Я слыхал об эйянской Игре, — сказал Кромптон. — Но, по-моему, никто толком о ней ничего не знает.
— Это не оттого, что мы держим что-то в тайне, — сказал эйянин. — Просто наша Игра не поддается объяснениям. Ее абсолютно Невозможно описать, потому что она постоянно меняется в соответствии с правилами, которые мы попутно выдумываем.
— И что же — вы действительно ничем больше не занимаетесь? — спросил Кромптон.
Эйянин пожал плечами.
— У древних, совершенных народов есть свои особые проблемы, Кромптон. К примеру, что делать, став абсолютно просвещенным? Не думаете же вы, что мы выстраиваемся в круг, улыбаясь друг другу. Вот мы и играем в свою Игру. Наше веселье состоит в том, чтобы превзойти друг друга. При этом мы всегда помним, что каждый из нас — это все мы и что одерживая верх над другими, мы одерживаем верх над собой. И это нам нравится, так как Игра не должна приносить больших доходов. Но играть надо серьезно и честно, согласно существующим на данный момент правилам.
— Все это очень интересно, — сказал Кромптон. — Но зачем вы мне рассказываете об этом?
— Да так уж вышло, Кромптон, что вы включены в мою Игру. Или включитесь, как только в ней произойдет нужный оборот. Вы будете одной из пешек, управлять которыми стану я. Забавно, верно?
— Нет, совсем не забавно, — возразил Кромптон. — Исключите меня из вашей Игры.
— Успокойтесь, — сказал эйянин. — Ведь я тоже пешка, которой вы будете управлять в вашей Игре.
— Знаете, в эти дни у меня будет полно забот, — сказал Кромптон. — У меня на это просто времени не хватит.
— Для вас жизненно важно разыскать ваши утерянные компоненты и добиться реинтеграции, не так ли? В этом и будет состоять ваша Игра. Чтобы достичь успеха, вам понадобится моя помощь. Без нее вы с таким же успехом могли остаться на Земле и продолжать разгадывать свои кроссворды.
— А если конкретно, в чем мне понадобится ваша помощь? — спросил Кромптон.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил эйянин. — Откуда мне знать, если Игра еще и не начиналась?
— Если вы этого не знаете, — сказал Кромптон, — откуда вы знаете, что возникнут такие обстоятельства, которые заставят меня обратиться за помощью к вам?
— Это то немногое, что мне дано знать, — ответил эйянин. — В конце-то концов, супермен я или нет?
Кромптон принялся обдумывать услышанное, и чем больше он размышлял, тем меньше ему все это нравилось.
— Не слишком ли вы ускоряете события? — сказал он. — Я не думал, что все обернется таким образом.
— Конечно, не думали, — согласился эйянин. — Как и большинство людей, вы хотите, чтобы все было по вашему — и только там и тогда, когда вам захочется. Но, виноват, Вселенная не управляется вашими желаниями, Кромптон. Вот она! Вы можете дуться, настаивать на своем — и скорее всего вас убьют до того, как вы успеете сделать что-нибудь интересное; но вы можете согласиться на мое предложение, и в результате мы оба позабавимся.