— Нет, и ты тоже не знаешь.
— Я знаю, — твердо сказал Масрин — Коль скоро будет создан парадокс, его носитель, то есть тот, кто его создал — исчезнет. Раз и навсегда. Этот случай будет занесен в книги как еще одна неразгаданная тайна. Таким образом, парадокс разрешится наилегчайшим путем — устранением парадоксального элемента.
— Если ты считаешь, что тебе грозит опасность, мы, конечно, не станем приглашать ученых. Хотя жаль, что я никак в толк не возьму, к чему ты клонишь. Из того, что ты наговорил, я ничего не поняла. — Она подошла к окну; и выглянула на улицу. Перед нею расстилался Нью-Йорк, а где-то за ним лежала Айова, куда они должны были ехать. Кей посмотрела на часы. Поезд уже ушел.
— Позвони в колледж, — попросил Масрин. — Сообщи, что я задержусь на несколько дней.
— А хватит ли нескольких дней? — спросила Кей. — Как ты в конце концов отсюда выберешься?
— Да ведь дыра во времени не вечна, — авторитетно ответил Масрин. — Она затянется... если только я перестану в нее соваться.
— Но мы можем пробыть здесь только до полуночи. Что будет потом?
— Не знаю, — сказал Масрин. — Остается только надеяться, что ее починят еще до полуночи.
Адрес: Центр, Контора 41
Адресат. Ревизор Миглиз
Отправитель: Подрядчик Кариеномен
Предмет: Метагалактика «Морстт»
Дорогой сэр!
Прилагаю заявку на работу по созданию новой метагалактики в секторе, которому присвоен шифр «Морстт». Если в последнее время Вы следили за дискуссиями в художественных кругах, то, полагаю, должны знать, что использование неустойчивых атомов объявлено «первым крупным успехом творческого строительства с тех пор, как был изобретен регулируемый поток времени». См прилагаемые рецензии.
Мое мастерство заслужило множество лестных отзывов.
Большая часть несообразностей в метагалактике «Аттала» исправлена (позволю себе заметить, что имеются в виду естественные несообразности). Продолжаю работать с человеком, который травмирован трещиной во времени. Он охотно содействует этому, по крайней мере настолько, насколько это возможно при различных посторонних влияниях.
На сегодняшний день положение таково: я сшил края трещины, и теперь они должны срастись. Надеюсь, индивидуум останется в неподвижном состоянии, так как мне вовсе не хочется выдирать кого бы то ни было и что бы то ни было. В конце концов, каждый человек, каждая планета, каждая звездная система, как они ни ничтожны, являются неотъемлемой деталью в моем проекте метагалактики.
По крайней мере, в художественном отношении.
Прошу Вас провести осмотр вторично. Обратите внимание на очертания галактик вокруг центра метагалактики. Это прекрасная греза, которая навсегда запечатлеется в Вашем сознании.
Прошу рассмотреть заявку на строительство метагалактики «Морстт» с учетом моих прежних заслуг.
По-прежнему ожидаю выплаты вознаграждения за метагалактику «Аттала».
С уважением Кариеномен.
Приложение: 1. Заявка на строительство метагалактики «Морстт».
2. Рецензии на метагалактику «Аттала», 3 шт.
— Уже без четверти двенадцать, дорогой, — нервно сказала Кей. — Как ты думаешь, можно сейчас идти?
— Подождем еще несколько минут, — ответил Масрин. Он слышал, как на площадке за дверью, крадучись, появился Гарф, движимый нетерпеливым ожиданием полуночи.
Масрин смотрел на часы и отсчитывал секунды.
Без пяти минут двенадцать он решил, что с тем же успехом можно и попытаться. Если дыра и теперь не заделана, то лишние пять минут ничего не изменят. Он поставил чемодан на туалетный столик и придвинул стул.
— Что ты делаешь? — спросила Кей.
— У меня что-то нет настроения связываться с лестницей на ночь глядя, — пояснил Масрин. — С доисторическими индейцами и днем-то шутки плохи. Попробую лучше подняться вверх.
Жена бросила на него взгляд из-под ресниц, красноречиво говорящий: «Теперь я точно знаю, что ты спятил».
— Дело вовсе не в лестнице, — еще раз объяснил Масрин. — Дело в самом действии, в подъеме и спуске. Критическая дистанция, по-моему, составляет полтора метра. Вот эта мебель вполне подойдет.
Пока взволнованная Кей молча сжимала руки, Масрин влез на стул и занес ногу на столик. Потом стал на столик обеими ногами и выпрямился.
— Кажется, все в порядке, — заявил он, чуть покачиваясь. — Попробую еще повыше.
Он вскарабкался на чемодан.
И исчез.
Был день, и Масрин находился в городе. Однако город ничуть не походил на Нью-Йорк. Он был так красив, что дух захватывало — так красив, что Масрин задержал дыхание, боясь нарушить его хрупкое совершенство.