приобрёл вкус к ратным упражнениям. Но когда стоишь на посту, времени для посторонних размышлений очень много. Один из его старших братьев, Александр, вроде говорил ему когда-то про это изречение, объяснял, что оно означает. Но вот вспомнить бы, что именно! Эх, Александра бы сюда, он бы многое смог рассказать младшему стражнику. Брат его всегда интересовался грамотой и учёными вопросами. Жаль, что здесь, на юге, в Гужвоземье простому человеку негде было обучиться искусству зарисовывать слова. Храм Благопроявлений, главное хранилище мудрости в Рустовесской державе, был также главным ревнителем благоверия, выступавшим категорически против распространения грамоты среди простонародья. Они и князей-то учили только за большие деньги и с большой неохотой, что уж говорить о сельском жителе! Но отец смог отправить своего любознательного сына в другой предел Рустовесской земли, на запад, в Солоплаж. Мудрейший храма Сияя и Кипины был сторонником доступности грамоты для людей. Там, в Солоплаже, за небольшую плату Александр стал ищущим в становом подворье храма. Пожалуй, Александр смог бы объяснить своему брату смысл данной присказки. Золото солнечного света стало более густым и тягучим. Ветерок более прохладным. Девятко был облачён в грубую рубаху, лёгкий кожаный панцирь и сферический шлем. Помимо копья ему выдали также щит. Когда он впервые поинтересовался у более взрослых стражников, зачем караульному на стене нужен щит, ему ответили, что во-первых, для порядка, а во-вторых, щит спасает не только от стрел и мечей. «Постоишь на стене зимой, порадуешься, что есть чем прикрыться от северного ветра!» Пожалуй, в их словах была правда. В самом конце исчезавшей за лесистым горизонтом дороги Девятко заметил какое-то движение. Стал приглядываться. Вдали появилась колонна тяжеловооружённой пехоты. Ратники в кольчугах и шлемах, несшие в руках большие щиты, положив копья на плечи, размеренным шагом двигались в сторону Древгорода. Колонну возглавлял одинокий конник. Барабан выстукивал бодрый походный ритм. Ещё через несколько мгновений Девятко разглядел герб, красовавшийся на развевавшихся над колонной знамёнах. Восьмиконечная серебряная звезда на красном поле — герб Дома Строговых, самовластных наследственных правителей Рустовесской державы. Переживать и поднимать тревогу не было никаких причин. Железное войско возвращалось после дневных тренировок в свои столичные казармы. Отец Девятко и два его старших брата тоже служили в Железном войске державного князя. Правда, отец уже отслужил все положенные сроки и сейчас не числился в списках тяжёлой пехоты. Но он успел пройти славный ратный путь, участвовал во многих походах и сражениях. Самым трудным испытанием для него и для всей страны стало отражение нашествия киврийцев и вечерних королей, закончившееся семнадцать лет назад полным разгромом врага. Девятко с детства помнил рассказы своего родителя о той войне. Особенно часто отец вспоминал о своём участии в легендарной битве при Чёрном кургане на правом берегу реки Лантины. Девятко знал историю этой битвы наизусть. В тот день все воины сражались героически. От самого последнего ратника до самого первого князя. В том сражении погиб его самый старший брат, первенец отца, Завид, также бывший бойцом Железного войска. Сам Девятко не помнил ни той войны, ни своего старшего брата. Он родился через два года после изгнания врага. Интересно, увидит ли он на своём веку какую-нибудь войну? Вряд ли, с огорчением подумал Девятко. Уже семнадцать лет никакой враг не покушался на рустовесские земли. Мелкие набеги всяких кочевников и разбойников на окраины государства можно было в расчёт не принимать. Семнадцать лет царил мир — крестьяне спокойно пахали поля, торговцы торговали, охотники били зверя, ремесленники совершенствовали своё мастерство, а князья занимались только им ведомыми делами. Может лучше стоило тоже поступить в тяжёлую пехоту? Четвёртый сын отца, его брат Арсений, так и сделал. Служба в Железном войске не была такой обременительной как в Дворцовой страже. Стражник был занят непрерывно, всё время находясь на службе. Лишь изредка тебя могли отпустить домой, чтобы ты проведал свою семью. В Железном войске дела обстояли иначе. Каждый четвёртый боец три месяца в году находился в столице, ежедневно занимаясь воинскими упражнениями. Одну неделю зимой и одну неделю летом князь собирал Железное войско в полном составе, чтобы провести тренировки всей ратью. Это называлось действительная служба и за неё платили жалование и выдавали продуктовое содержание. А остальные девять месяцев пехотинец был дома и вёл хозяйство. Арсений уже прошёл действительную службу в этом году и сейчас был дома. Девятко стало немного грустно. Но он отогнал от себя серые мысли. Нельзя же всю жизнь жить дома! Здесь у него появились новые друзья, новые знакомства, он сможет освоить воинское мастерство, дослужиться до старшего стражника, урядника, а может даже и смотрителя Дворцовой стражи. Тогда ему доверят десяток бойцов, а потом и сотню, он станет большим человеком! Да и жениться никто не запрещает. И жена его с детьми будут жить не в мызе, где и сотни крестьянских дворов не наберётся, а здесь, в столице Рустовесской земли. Так что грустить нет никаких причин. Расправив плечи, Девятко более бодрым шагом стал ходить по стене. Древгород нельзя было сравнить не то что с его родной мызой, но и с самым крупным острогом, в котором молодому стражнику приходилось бывать за свою короткую жизнь. Самый большой город Рустовесской земли лежал сейчас перед ним как на ладони, большой и многолюдный. Все его жители уже не умещались в кольце крепостной стены, и множество домиков рассыпалось за её пределы, словно вода, растекающаяся по столу из переполненной чаши. В разных концах жили разные люди. Ратники, служащие управ, ремесленники, купцы, князья. Все занимались каким-то важным делом. Почти у всех здесь были жёны, дети, очень часто родители. Посреди этого людского раздолья, красовалась обнесённая стеной княжеская резиденция. Крепость в крепости — зерно из которого четыреста лет назад начал произрастать Древгород и всё Рустовесское государство. Над башенками резиденции трепещут на осеннем ветру знамёна с серебряной звездой клана Строговых. Там проживает державный князь и вся его семья. Там же находятся амбары с зерном и другим продовольствием, арсенал, наполненная золотом и серебром казна, а также казармы Старшей дружины и Малого державного отряда. Княжеская резиденция сможет выдержать осаду и штурм, даже если весь остальной город будет захвачен врагом. Гарнизоном там являются около двухсот пятидесяти бойцов Малого державного отряда — одного из трёх отрядов Дворцовой стражи, можно сказать сослуживцы Девятко. Правда если его отряд, выполняет задачи городского гарнизона, то у Малого отряда обязанности более серьёзные и почётные. Поэтому там служат самые опытные и преданные семье Строговых воины. Оно и понятно, хотя стражники они стражники и есть, слишком много от них не требуется. Вот Старшая дружина — другое дело. Туда берут служить сыновей только самых знатных домов Гужвоземья. В Старшей дружине находят своё место многочисленные представители боковых ветвей, ближние и дальние родственники Великого Дома Строговых, что держат под своей державной властью всю огромную Рустовесскую землю. Это ударная сила всего рустовесского войска — закованные в железо конные латники. Каждый из них приходит на службу с собственным боевым конём, а вот оружие и доспехи выдаёт им князь из своих собственных арсеналов. И с того момента всю свою жизнь воины Старшей дружины посвящают боевой подготовке и военным походам. Они умеют сражаться и конными и пешими, и в доспехах и без. С таким воином в бою лучше не встречаться. Своя Старшая дружина есть и у каждого Большого Дома, что управляют от имени державного князя пределами Рустовесской земли. Правда, у державного князя в Старшей дружине полторы тысячи воинов, а у предельных князей по тысяче. Но сути дела это не меняет. Нет во всём государстве более подготовленных и отважных воинов чем эти. Вот бы научиться сражаться хотя бы в половину так как они! Девятко улыбнулся своим мыслям. Ему и в десятую долю так здорово не научиться драться как им. Он даже на коне не умеет ездить — только пахать и в телегу его запрячь. В их родной мызе лошадей использовали для работы, чтобы облегчать жизнь людям, а не для того, чтобы убивать их. Боевой конь — другое дело. Он и воспитан иначе и пахать на нём никто никогда не станет. Но... Во всяком случае Девятко сможет вдоволь наглядеться и на дружинников и на их коней. Да и много на кого ещё. Кто знает, сколько интересных событий может произойти за годы его службы? Жаль, что войны уж точно не будет. Солнце стало совсем красным. Как знамя на котором сверкал серебром родовой герб правителей Рустовесья. Нижняя часть дневного светила уже коснулась линии горизонта. Тени стали более тёмными и увеличились в размерах, начав затапливать мраком пространство между домиками. Колонна тяжёлой пехоты уже вступила в посад и двигалась сейчас по одной из улиц прямо к воротам. Вдоль колонны бежали дети, смеялись и веселились. Ворота располагались левее того участка стены, на котором дежурил Девятко. Но воины были уже хорошо видны. Он различал острия копий, кольчужные сетки