Неприятный момент обнаружился. Пока на мне доспех духа я хоть и медленнее теряю набранную силу, да только новую поглотить не могу. Я осознал это и продолжил атаку, как только он перестанет быть опасным, я сниму доспех.
То, что он не воин, я понял уже в конце первой минуты. Зверьё пустое. Лишь самомнение и гордость. Он лежал на песке, а я сидел на нём сверху. Убрал меч и надел кастет, чтобы очень детально, разжёвывая каждое «слово», объяснить ему всю глубину его заблуждения. Силы он действительно много накопил. А вот это молодец, а вот за это тебе отдельное спасибо.
Меня отвлёк голос Дубины. Не иначе, как он обнаружил погоню. Я поднялся и создал доспех духа. Силы мне понадобятся. Вернул меч в ножны и подхватил рюкзак. Беглый взгляд подтвердил ящеров.
— До вечера часов шесть. Продержимся, и в сумерках у нас будет преимущество. А чтобы они не сильно на нас наседали, этого им оставим на съедение…
Хм, а ведь это тут в буквальном смысле происходит. Ну не будут они такую добычу оставлять в песке и явно задержатся, прежде чем за нами гнаться. А если возьмут с собой как пленника, то он их будет задерживать в дороге, или они разделятся. В любом случае это нам на руку.
Как именно меня поняли, я не знал, но все последовали за мной. Зверь рядом поравнялся со мной и представился:
— Нихау.
Я лишь кивнул. А затем достал записную книжку и быстро записал его имя, пока помнил. Боюсь, я такое могу забыть, а тут ошибиться в одном звуке и можно нажить себе смертельного врага… Это если у него с чувством юмора проблемы.
Зверьё пустое подниматься не спешило, и было явно не в состоянии этого сделать.
«Чернобог, извини ещё раз, снова забыл. Но ты ведь сам видел этого ушлёпка? Да мне вообще медаль надо дать за сдержанность».
Глава 9 Город Феит
Я планировал уходить от погони до сумерек, а там уже думать: либо вернуться и разобраться с погоней, пока те не страшнее слепых котят, либо уходить дальше. У плана было много изъянов, и я знал о них. Главный из них — это как далеко нам нужно идти до города.
Но мои планы резко поменялись, когда мы дошли до оазиса. Мое желание отдохнуть тут и встретить бой было обоюдным со всеми. Нихау не пытался руководить, так что я лишь кивнул первушникам, и те кинулись готовить нам поздний обед. Прямо тут поймали ещё одну местную ящерицу, и настроение у всех поднялось. Я с удовольствием умылся и переоделся. Гунганы за это время не то, чтобы не напали на нас, но даже на горизонте не появились…, в общем, они настолько молодцы сегодня, что я им половину долга сразу срезал. Мясо ящерицы было жестковатым, но с приправами вполне съедобным.
До позднего вечера мы отдыхали, но ночью я решил идти дальше. Во-первых, ночью идти в принципе легче, а во-вторых, мы на территории потенциального противника, и то, что мы его не видим, не значит, что его нет. Он эти места знает лучше нашего и вполне отчётливо может предполагать, что мы сейчас именно здесь, и пока мы тут расслабляемся и отдыхаем, может полностью перекрыть нам пути отступления.
— Нихау, веди.
Ещё одна хорошая новость, — Нихау знал куда идти. Может, ориентировочно, но уже лучше, чем ничего. Всю ночь мы шли с короткими передышками на отдых. Несколько раз на нас пытались напасть довольно крупные вараны. На что они надеялись, я не очень понимал. Может, им достаточно было ранить свою жертву, и та сама помрёт от заражения инфекцией? А вот хищник, похожий на Каракал, напасть не рискнул, и какое-то время нас просто сопровождал рядом.
К рассвету мы стали искать удобное место, чтобы укрыться от жары, основательно передохнуть и перекусить. Нашли небольшой склон и направились туда. Укрытие соорудили временное из имеющихся материалов, оно позволяло укрыться как от солнца, так и от любопытных глаз.
Нихау я вызвал на поединок, и тот нехотя, но согласился. У меня нет учителей, и я вынужден пользоваться тем, что под рукой. Его доспех духа был в разы прочнее и сильнее. Мне бы очень хотелось узнать, что же с ними произошло в караване, и почему они проиграли? Среди ящеров я ни разу не видел достойных противников. Тогда как в караване было достаточно зверей с полноценной второй мерой. Логично предположить, что всеми должен был командовать кто-то с третьей мерой, а по моему представлению, он должен был обладать дистанционными атаками, так мне Изула описывала.
Нихау помимо доспеха ещё мог напитать силой оружие. Серия его выпадов всегда заканчивалась выбросом силы, которая формировала перед собой ударную волну на пару метров. Мой доспех духа от того воздействия волнами плыл и развеивался, не всегда выдерживая, и это в учебном поединке. Сколько я ни пытался освоить этот приём, у меня ничего не выходило. Либо это техника исключительно для копья, либо я не дорос. Я лишь запомнил, что силу Нихау всегда освобождал в конце серии ударов, а не в одиночном ударе. Как бы разгоняя её внутри, а затем направлял в оружие и через него высвобождал.
Последнее, что я попробовал, это использовать не свой доспех духа для защиты, он в этом слабо помогал, а активную защиту. Его атаку я попробовал рассечь своим мечом, и вот тут мне это вполне удалось, по крайней мере, находясь на дистанции, я успевал нанести по этой ударной волне удар мечом, и та рассекалась, её остатки безопасно огибали меня, не причиняя вреда. В реальном бою всё же лучше с таким не сталкиваться, но хотя бы буду представлять, как защищаться. Против копейщиков тактика осталась неизменной: быстрое сближение и уже не выпускать противника с дистанции копья.
Спали с выставленным караулом. Я показал погонщикам как пользоваться биноклем и оставил его дозорным. Пять часов отдыха пролетели незаметно, и нас разбудил Дубина. А значит, пора собираться, но перед этим оценить обстановку. За нами полноценная погоня. Как караван проиграл, мне стало понятно. Мне тяжело было оценить количество гунганов с такого расстояния, которые виднелись вдали, но не меньше тысячи и это только тех, кого мы могли заметить. А вот они нас обязательно заметят, так как дальше барханов уже не было, пустыня переходила в степь. Мы не просто так остановились на отдых перед дальнейшим движением. Так что тут либо бежать со всех ног, либо зарываться в песок. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы. Гунганы хорошо бегают по песку, а вот по степи, где наши ноги не будут вязнуть в песке, мы за счёт длины ног вполне сможем держать высокую скорость. Я так точно. Какие возможности у гунганов в поисках добычи не ясно, и есть ли смысл прятаться, соответственно, тоже непонятно. Главное, что нам удалось вырваться из захлопнувшегося кольца окружения, и сейчас есть из чего выбирать.
Нихау подскочил вместе со мной и тоже оценивал обстановку. Его решению я доверял, и он однозначно указал на степь. Три минуты на сборы, и мы в пути. У гунганов не были развиты голосовые связки, и кричать они не умели, лишь громко шипеть. Именно это единое шипение от них до нас и докатилось. Часть из них явно ускорилась и устремилась за нами.
Два часа бега показали, что расстояние между нами и передовым отрядом гунганов сокращается. Погонщики бежали медленней, чем я мог даже без этой заёмной силы. А с ней я чувствовал себя на голову выносливее себя прежнего. На кой они тащат эти бурдюки, сбросили бы давно, но не делают этого. Нихау решил спасти что-то ценное?
Если гунганны сильно растянутся, можно будет попробовать перебить передовой отряд и бежать дальше, но это плохой вариант. Нас в любом случае загонят. Нихау же предлагал вариант, если я правильно понял его жесты, который для погонщиков стал бы смертельным — это сделать то, что они сделали тогда в караване, а именно, оставить погонщиков, чтобы задержать погоню. Только погонщики их не задержат. Они их боятся и без сильной воли рядом разбегутся кто-куда, и это в лучшем случае, а могут вообще остановиться и ничего не делать. В любом из этих вариантов гунганы бросятся за нами. Нужно дальше бежать и растягивать погоню. Нихау больше не настаивал и вёл нас в одном ему ведомом направлении, но он явно торопился успеть.
Ещё два часа бега. Я посмотрел на солнце и сверил часы. До захода солнца ещё часов пять, а это очень много. Я всё чаще и чаще оглядывался, и когда был готов уже объявить привал, чтобы успеть отдохнуть перед боем, Нихау, довольный, указал рукой в сторону.