По дороге нашёл храм определения меры силы и зашёл в него, чтобы получить повторно «документы». Меня тоже ведь будут искать, так что неплохо было бы и мне затеряться. А я и так выделяюсь на местном фоне. Меру силы с меня сняли и дали новую повязку — насыщенно красного цвета, сейчас по ней я был полноценным первушником, ближе к погонщикам, чем нулём.
Нашёл классовую для первушников гостиницу и остановился в ней. В ней же мне предоставили накидку для первушников и одеяло под голову для ночлега. Всё бесплатно, что радовало. Вот только на ужин я опоздал, но мне было чем перекусить. Нужно бы духа поднабрать, и можно считать, что день закончился удачно.
На моём пути встал погонщик. Две его руки упирались в бока, а две остальные он сжимал в кулаки передо мной. Улыбка сама собой наползла на моё лицо, когда я сбрасывал рюкзак на пол. Я для разогрева прошёлся по нему, а затем снял доспех. Спешить было некуда, и я минут десять с хирургической точностью выбивал всё, что делало его в этом мире погонщиком. Когда я с ним закончил он был нулём. К утру, конечно, оклемается, но сейчас он не опаснее котёнка.
Тут было ещё два погонщика, которые не спешили меня уму-разуму учить и указывать, где место для ночлега, но я не гордый — сам подойду.
Уже засыпая, я поймал себя на мысли, что мне тут нравится. А утром первым делом умылся, пока вода была чистой, и покинул гостиницу, чтобы искать свой караван. По имеющейся у меня карте, мне могли подойти два города, это Фликрего и Челеу. Караваны отходят рано, так что нужно было спешить. Я нашёл храм с вывеской меча, сверху которого стоял бурдюк, и уверенно зашёл в него. Незнание местного диалекта, с одной стороны, выдавало во мне неместного, но с другой стороны, тут к этому относились спокойно. Пусть не часто, но такое всё же случалось.
При виде моей повязки распорядитель на входе указал, куда мне следовать, и там я сообщил название двух городов, куда я движусь, а уточняющими жестами и словами ещё и узнал, что в Челеу караван отправляется завтра. Можно было бы попытаться и в Фликрего успеть, но я не был уверен, что смогу его найти за оставшееся утро. Тут ещё нужно правильно выход из города найти, а затем ещё и с караваном не ошибиться.
Чтобы позавтракать, мне пришлось снять повязку, иначе бы не впустили и уже на входе рассчитаться, чтобы подтвердить свою платёжеспособность. Снял доспех, приложил руку к камню и толкнул в него силу. По тому, как расширились глаза у «кассира», с мерой силы я явно переборщил. Досадно. Только этому меня никто не учил, и я, скорее, бил, чем выпускал силу для расплаты. Камень не сломал, да и ладно. А себе я ещё силы добуду.
Полдня потратил на покупки, нашёл, чем заменить себе флягу, переоделся и пошёл искать караван в Челеу. Решил заночевать там. Не успел ещё выйти из города, как забыл, что смена повязки на руке не только скрывает меня от возможных преследователей, но ещё и меняет мой статус на полноценного первушника. Подняв рефлекторно руку, чтобы показать своей потенциальной нанимательнице, что стала у меня на пути повязку с желтыми отметинами, как сам осознал всю глубину своего провала. Ну не шпион я, и такие вещи на автомате не просчитываю. Менять повязки при ней — это явно выдать себя.
— Красавица, мне очень льстит ваше внимание, но мы с вами не найдём общий язык, — я специально продемонстрировал ей незнание местного диалекта и надеялся, что она от меня отстанет, но её это не то, что не впечатлило, а ещё больше заинтересовало. Да что тебе от меня надо? Сзади неё вон ещё два первушника стоят, а ей всё мало. Отказать ей, развернуться и уйти? Это может привести к тому, что она попытается надавить силой, чтобы поставить меня на место. Тут очень простые законы. Первушникам по их мере и статусу всё бесплатно, но каждого свободного может любой припахать. Мои размышления прервал воин на ящерице, которого я отслеживал боковым зрением и не решался в упор его разглядывать. Местные правоохранительные службы? Досадно.
— Челеу, — попытался я ей растолковать, что с караваном направляюсь в другой город, и у меня никак нет времени возиться с её заданиями.
Но и тут меня ждал сюрприз — она тоже туда едет и, судя по всему, тем же караваном. При упоминании Челеу она несколько раз одобрительно кивнула. Меня прямо сейчас из охранения каравана делают личным слугой в этом же самом караване, но у местной аристократки, что также следует в этот город? Тяжело мне с женщинами работать, вечно какие-то проблемы на ровном месте, но боковым зрением заметил, что к первому ящеру подъехал ещё один, и уже вдвоём они явно направились в мою сторону. Я быстро согласился с местной, что всё понял и перехожу в её личное подчинение.
На появление воинов и их речь, я просто показал повязку на руке. Бегло осмотрев её, они удалились. Кого-то ищут… Может, не меня? Потому что меня только по одним шрамам на лице легко распознать, а по внешним вещам и подавно. Накидка первушника это не сильно скрывала.
Девушка была зверем со второй мерой. С третьей мерой Изула называла деревьями либо кронами. Судя по всему, девушка была личной служанкой своей госпожи, куда меня и пристроила. В дорогу ей нужны были первушники, которые будут таскать личные вещи и выполнять любую работу в дороге.
Помимо меня она нашла ещё одного первушника и приказывала тому следовать за ней, и тот беспрекословно подчинился. Итого нас было четверо, и мы везде следовали за ней. Захоти я убежать, то запросто смог бы это сделать: затеряться среди местных жителей куда проще. Она привела нас в высокий огороженный дом и оставила во дворе, только махнув рукой в сторону открытого барака, напоминающего местные гостиницы для первушников. На входе нас встретил погонщик и провёл по местным уголкам, где нам выдали новую одежду и зарегистрировали по нашим повязкам — приложили их к камню и в журнал что-то записали.
Остаток вечера мы были грузчиками и таскали разные бурдюки. Часть складировали на улице, а часть грузили на ездовых ящеров. Это было несложно, только непривычно. Но меня всё устраивало. Ужин нам накрывали на улице возле нашего барака, где мы все вместе уселись. Еду разносили девушки-первушники и местные. В который раз я уже это замечаю, что встречают их улюлюканьем. Те на внимание отвечали вполне приветливо, и за столом градус настроения явно скакнул вверх. Быть в услужении у местных аристократов для первушников за благо. Вскоре и я в этом убедился.
Поев первым, меня перед входом в барак встретила первушница с полотенцем и указала рукой следовать за ней. Помыться я только за, только захвачу нужные вещи. Заскочил в барак, из-под кровати достал рюкзак и извлёк все принадлежности для ванной. Ванная комната напоминала то, что я уже видел в гостиницах, но каждая бочка с водой была изолированной. Моё внимание привлекло зеркало, почти две недели не видел себя в отражении, и я подошёл к нему и не узнал. Вроде и мои черты лица, но они явно изменились. Белки глаз едва заметно светятся внутренним светом. Лицо имело бронзовый загар, но главное, шрамы — их не было. Вот почему местная стража не обратила на меня более пристального внимания.
Только сейчас я сообразил, что всё это время нахожусь в доспехе духа и снял его. Свет в глазах погас, а на лице стали заметны шрамы. Они уменьшились и стали тоньше, но всё ещё были со мной. Местная сила благоприятно сказывается на здоровье местных. Так-то я не присматривался, но не мог вспомнить ни одного дефекта на теле у окружающих. Всё со временем полностью заживляется. Почему доспех духа у меня вызывает свечение белков, я понять не мог. У других я такого не наблюдал. Либо мой доспех духа чем-то отличается от того, что создают они, либо он вообще другой. Может, есть такой, в котором и поглощать силу можно и высвобождать её? Кажется, этим я и привлёк к себе внимание той служанки: она посчитала, что я сильнее обычных первушников?