Люциус опять прервался и с торжеством взглянул на супругу:
— Вот! Рональд дружит с Поттером! Это нам очень полезно.
— Да, но Рон пишет, что только он подружился. Про Драко пока ни слова. Читай дальше. Меня что-то беспокоит…
— Тебя всё время что-то беспокоит, дорогая, если это хоть как-то касается мальчиков. Это нормально.
«…Отец, я знаю, ты рассердишься, но Гарри и я попали на факультет Пуффендуй».
— Что?! — изумился Люциус и перечитал ещё раз. Всё верно, зрение его не подводило, в письме чётко стояло слово «Пуффендуй», никак не похожее на слово «Слизерин». — О Мерлин… Нарцисса… — с его лица мгновенно слетело слегка ироничное спокойствие, и он растерянно воззрился на жену, которая вообще, казалось, готова была упасть в обморок.
— Читай же дальше! — с мольбой прошептала она. — Рональд ДОЛЖЕН этот позор хоть как-то объяснить!
Малфой-старший впился взглядом в лист пергамента.
«…Отец, я прошу, прости меня если сможешь. Драко сумел попасть на факультет Слизерин, а Поттер почему-то туда не попал и оказался в Пуффендуе. Меня Шляпа хотела распределить в Гриффиндор, её почему-то очень насмешило, когда я спросил, почему не в Слизерин. Тогда я подумал, что я должен быть на одном факультете с Поттером, чтобы дружить с ним. И сказал, что хочу в Пуффендуй. И Шляпа согласилась. Прошу тебя, отец, не презирай меня за то, что я не попал на твой и мамин факультет. Я буду очень-очень хорошо учиться и постараюсь попасть в квиддичную команду. Мамочка, не расстраивайся, пожалуйста, и не плачь, тут хорошие ребята и очень добрые старосты, уютная Общая комната и очень удобная спальня. Пожалуйста, напишите мне, что не ненавидите меня. Ваш сын, Рональд Уизли».
Люциус уронил руку с письмом и опять посмотрел на Нарциссу. У неё в глазах стояли слёзы.
— Люциус… Как же он должен переживать, бедный малыш!.. Но, заметь, ни слова о том, как расстроен сам, думает только как МЫ отнесёмся к этой новости…
Её супруг глубоко вздохнул и сурово сжал губы.
— Если честно, я боялся чего-то подобного, — вымолвил он. — В том, что Драко будет в Слизерине, я не сомневался ни минуты. Но Рональд… Как бы мы ни старались, он не станет Малфоем. Уизли! Он навсегда останется с этим клеймом. Что ж, что сделано, то сделано…
— Что ты ему напишешь? — встревожилась миссис Малфой.
— Ничего. Напиши сама, что сочтёшь нужным. Я знаю, ты найдёшь правильные слова.
— Но ведь ты не станешь его ненавидеть? Мальчик так этого боится… Люциус, Рональд обожает тебя, он любит тебя даже больше, чем твой родной сын, неужели ты этого не понимаешь?!
Мистер Малфой расхаживал по пушистому ковру, стискивая в кулаке письмо.
— Ненавидеть… За что мне его ненавидеть, Нарцисса? Разве кто-то ненавидит котелок за то, что зелье сварилось не так, как надо? Глупо было надеяться, что мальчик с фамилией Уизли станет частью факультета гордого Слизерина. Пуффендуй — там ему самое место… Меня теперь больше интересует Поттер. Пусть Рональд пока его приручает… Драко, пожалуй, слишком утончённый для этого. Возвращаясь к той же аналогии: зачем варить зелье в золотом котелке, если и железный сойдёт?
— Люциус, что ты говоришь?! — в ужасе прошептала Нарцисса, — Рон не котелок! Он наш сын! Ты же сам сказал…
— ОН НЕ НАШ СЫН! — рявкнул её супруг и швырнул скомканное письмо в камин. — Нас заставили его взять! Забыла?! Я был бы в Азкабане, если бы отказался, а ты и Драко, НАШ сын, дрожали бы сейчас в какой-нибудь сточной канаве!
Женщина залилась слезами. Малфой-старший посмотрел на неё и сбавил тон.
— Я честно пытался его полюбить. Как ты. Ради тебя. Я знаю, что ты его любишь, не знаю, правда, за что.
— Любят не «за что-то», Люциус, — горько прошептала сквозь слёзы миссис Малфой, — любят чаще всего «вопреки всему»…
Её супруг растерянно пригладил волосы назад, сел рядом с ней на диван. Она обняла его и расплакалась ещё пуще. Люциус со вздохом обнял её тоже.
— Ну, что за пафос, право слово… «Вопреки всему»… Хорошо, я сам напишу Рональду. И я не буду ни презирать его, ни ненавидеть, только успокойся. Ты же знаешь, я не могу выносить, когда ты плачешь.
— Ты постараешься полюбить Рона? Ещё раз? Хоть ради меня…
— Хорошо. Я постараюсь. Ещё раз. Но только ради тебя.
…В своём кабинете Люциус Малфой, прежде чем сесть писать письмо Рону, долго расхаживал туда-сюда и думал, думал…
…Когда Рон отвязывал ответ из дома от ноги семейной ястребиной совы, руки его заметно тряслись. Мальчик бросился в спальню, чтобы остаться в одиночестве, забрался на свою кровать, задёрнул полог и только тогда распечатал конверт.
«Здравствуй, Рональд!
Не стану скрывать, что мы с Нарциссой очень расстроились, узнав, что ты не попал в Слизерин. Знаю, ты расстроился и сам. Но, как я и сказал тебе и Драко перед вашим отъездом в Хогвартс, главное — получать знания. Если твои оценки и твои успехи в квиддиче будут достаточно хороши, то факультет не будет иметь значения, тем более, что в дипломе не пишут название факультета. Я доволен, что ты подружился с Гарри Поттером, надеюсь, ты мне потом подробнее расскажешь об этом мальчике. Помни также о том, что я сказал вам о дисциплине. Передавай привет Драко, скажи ему, что мать просит вас обоих писать почаще, она скучает. Можешь передать привет от меня и твоему новому другу. Кстати, напиши, кто учится вместе с тобой на твоём факультете из чистокровных волшебников.
Л. Малфой».
Прочитав послание, мальчик вздохнул с облегчением. Хотя тон письма был весьма сдержанным, Рональд решил, что сумел убедить отца в том, что поступил правильно.
====== Рыжий староста и урок полётов ======
Больше всего первокурсники, не только Пуффендуя, но и других факультетов, ждали, когда начнутся уроки полётов на мётлах. Когда наконец в факультетских гостиных появились листки, объявляющие о начале этих занятий, юные волшебники перестали вообще говорить о чём-то ином. Рон и ещё один чистокровный волшебник, Эрнест МакМиллан, наперебой читали целые лекции жадно внимающим Гарри, который жил у маглов, и Джастину Финч-Флетчли, маглорожденному. Эти длинные и подробные рассказы только разжигали у последних желание поскорее усесться на метлу — и взлететь. Урок полётов назначен был на четверг, последним. Лучше и быть не могло, только Рон состроил кислую мину, когда прочёл, что Пуффендуй будет опять заниматься с Когтевраном.
— Да чего ты кривишься? — удивился Гарри. — Чем тебе Когтевран не угодил?
— Помнишь ту девчонку, которая всё норовила отвечать на Зельеварении, когда Снейп тебя допрашивал?
— Ну, и что с ней не так? Обычная выскочка… Я так понял, когтевранцы все такие.
— Пошли-ка…
Рон потащил друга из гостиной наружу, в холл, потом наверх по лестнице. Загнав недоумевающего Гарри за статую горбатой одноглазой колдуньи, Рон, наконец, прошептал, словно открывал великую тайну:
— Она маглорожденная!
— Ну, и что? — последовал совершенно резонный вопрос.
— Как «что»?! Она грязнокровка!!!
— Вот великая проблема! — пожал плечом притиснутый к стене Гарри и выбрался из-за статуи. — Во-первых, в Хогвартсе полно маглорожденных, если ты не знал, вот хоть Джастина взять… Во-вторых, тебе-то что за дело до неё? А в-третьих, — добавил он, нахмурившись, — ты поосторожнее со словами-то, моя мама была маглорожденная.
Рон отшатнулся, он совсем упустил это из виду. Он покраснел и промямлил:
— Извини, я не про твою маму… Просто маглорожденные… они ведь разные…
— … Как все волшебники. Скажи лучше, что ты втюрился в эту выскочку.
— Я?! — взвизгнул Рон, отпрыгнул назад, как ошпаренный, и… выхватил палочку.
Гарри растерялся на мгновение, но потом его палочка тоже, словно сама собой, оказалась в руке, хотя он и не имел понятия, что будет делать дальше.