Перед самым прибытием на вокзал Кингс Кросс Рон и Драко сняли ленты, которые стягивали их причёски и поправили волосы. Драко предупреждающе метнул взгляд на своих однокурсников, и те подавились хихиканьем. На платформе 9 и ¾ мальчиков встречал домовый эльф Расти с яркой подарочной коробкой-телепортером в руках. Братья едва успели попрощаться с другими учениками, как оказались возле дома.
…Малфой-манор, украшенный к празднику, выглядел как на открытке: усыпанный от земли до крыши сверкающим волшебным снегом, окружённый деревьями и кустами словно из льда, украшенный мерцающими огоньками магических негаснущих свечей на окнах и крыльце. В гостиной стояла высокая густая ель, на её ветвях поблёскивали золотистые, серебристые, зелёные с серебром и чёрные с жёлтым шары разных размеров. Рональд догадался, что на последних украшениях настояла мама, их было гораздо меньше, и висели они в самых малозаметных местах, но всё-таки они БЫЛИ и символизировали, конечно, его факультет. Мальчик почувствовал, что его сердце наполнилось теплом и благодарностью за этот, казалось бы, незначительный знак любви к нему. Мистер и миссис Малфой встали с кресел и ждали, пока мальчики подойдут. Драко и Рональд вежливо склонили головы перед отцом и пожали ему руку, затем поклонились матери. Нарцисса с улыбкой раскинула руки — и мальчики бросились её обнимать. Между поцелуями она умоляюще взглянула на мужа, который неодобрительно поджимал губы.
— Рональд, поднимись ко мне в кабинет, — бросил Люциус и вышел из гостиной. Мальчик отпрянул от женщины и испуганно взглянул на неё, начиная краснеть. Драко тоже шагнул назад и спросил:
— Мама, отец сердится на Рональда? Почему? Из-за факультета, да?
— Нет, милый, он не сердится.
— Мама, я успел вас чем-то ещё огорчить? — прошептал Рон.
— Рональд, всё в порядке, не волнуйся. Просто поговори с отцом.
Рыжеволосый мальчик, тревожно оглядываясь на брата и мать, последовал за мистером Малфоем. Он постучался в дверь кабинета и вошёл. Люциус сидел за столом и молча смотрел на Рона. Мальчик опустил глаза, он чувствовал, как горят уши под волосами. Некоторое время мужчина смотрел на него, потом сказал обычным, ровным, бесстрастным тоном:
— Присаживайся.
— Отец, я что-то сделал не так? — всё-таки спросил Рон, перед тем, как сесть.
Показалось ему, или нет, что отец помедлил, прежде чем сказать:
— Нет. Я хочу поговорить… о твоём новом друге Гарри Поттере.
— О Гарри? — удивлённо расширил глаза Рональд.
— Да, — Малфой-старший встал и зашагал по ковру. — Что тут удивительного? Он твой друг, я сам просил вас подружиться с ним, поэтому и хочу знать о нём что-то ещё, кроме того, что известно всему волшебному миру. Например, как знаменитый волшебник, мальчик-который-выжил, уживается со своими родственниками-маглами.
Рон с облегчением перевёл дух и принялся охотно рассказывать:
— Ой, он говорит, что его маглы просто ужасные, что они его совсем не любят и, только представь, забывают про его день рождения или дарят какие-нибудь рваные носки!
Люциус слегка нахмурился и покачал головой.
— Отец, Гарри сказал, что его кузен его… бьёт.
— Что? — ноздри тонкого носа волшебника-аристократа гневно раздулись. — Какой-то ничтожный магл смеет ...?!
Рональд передёрнулся:
— Вот-вот… А дядя с тёткой не обращают внимания на это. И он носит старую одежду брата, у него вообще ничего нет своего. Отец, как так можно?! Гарри — волшебник, а они…
Малфой сел за стол и сплёл пальцы перед лицом, что означало глубокую задумчивость.
— …А что он говорит о том, что прославило его среди волшебников?
— Ничего. Он очень стесняется этого.
— Чего же тут стесняться, — слегка усмехнулся Люциус.
— Гарри ужасно не любит, когда в него тыкают пальцем. И, представляешь, он совсем-совсем ничего не знает, как ухитрился выжить.
— Не знает?
— Ничегошеньки. И вообще не помнит о том дне. Только зелёную вспышку — и всё.
— Ну, что ж… Ему повезло, что у него такой друг как ты, Рональд. Надеюсь, это-то он знает? …Ладно, не отвечай. А какие у него отношения в Школе с другими ребятами и с Драко?
— Да нормальные отношения, — пожал плечами Рон, — Гарри не задирает нос, ни с кем не ссорится, с Драко тоже нормально разговаривает… Но мы ведь на разных факультетах, поэтому нечасто удаётся пообщаться… — Рон опять почувствовал, что краснеет.
— …Значит, говоришь, маглы не балуют его подарками? — внезапно сказал Люциус.
— Не то слово, — фыркнул мальчик.
— Тогда, может быть, он будет рад… получить подарок от нашей семьи?
Рон не поверил своим ушам и уставился на отца. Тот усмехнулся.
— Рождество — волшебное время для всех… Почему бы не сделать для твоего друга маленькое чудо. Думаешь, он обрадуется?
— Ещё как обрадуется!!! — Рон спрыгнул со стула и едва не бросился обнимать отца, но остановился и покраснел от макушки до самой шеи. Исподлобья он осторожно взглянул на Люциуса — и заметил мелькнувшее на его лице очень странное выражение и лёгкий румянец на скулах.
— Раз уж речь зашла о подарках… Я не спросил, что хочешь ты сам. И что ты хочешь подарить Гарри.
— Гарри будет рад любому подарку, отец. Я бы подарил ему… что-нибудь, связанное с квиддичем.
— А он уже играет в квиддич?
— Представляешь, он впервые сел на метлу — и летал наравне со мной! Мы будем в команде, отец, обязательно!
— Это хорошо… Так что же подарить тебе, Рональд?
— Я… я хочу лазиля, — прошептал мальчик.
— Хм… А кто будет за ним ухаживать? Я имею в виду, в Хогвартсе?
— Я сам буду! — с надеждой вскинул глаза на отца Рон.
— Сам? Ладно… Мы подумаем. Завтра мы все отправляемся на Диагон-аллею за подарками. У тебя и Драко тоже будут ваши собственные деньги. Теперь ступай, позови Драко, я хочу поговорить с ним тоже.
…После ужина Рон растянулся на кровати в своей комнате (теперь мальчики имели собственные комнаты по соседству) и уставился в окно на плавно падающий снег. Завтра они будут покупать подарки! Надо обязательно купить Гарри что-нибудь такое… А какое? Эх-х, конечно, было бы лучше всего подарить ему метлу… Но первокурсникам нельзя иметь собственные мётлы в Школе… Да и вряд ли отец согласится на такой дорогой подарок. Размышления прервал негромкий стук в дверь.
— Кто там? Входи.
В комнату проскользнул Драко.
— Чего не спишь? — спросил Рон.
— Хотел спросить, о чём с тобой говорил отец.
— Да-а, пустяки… — задумчиво протянул Уизли. — Он про Поттера спрашивал. Я так боялся, что он будет меня ругать за Пуффендуй, но он ни словом про это не обмолвился.
— А что ты сказал про Поттера?
— А что я мог сказать? Правду и сказал.
— Про Снейпа тоже?
— Мерлин Великий, — Рон аж поперхнулся, — а при чём тут Снейп, и почему это ТЕБЯ беспокоит?!
— Во-первых, он жутко не любит Поттера, во-вторых, он мой декан. Если кто-то что-то не так сделает на уроке, особенно Лонгботтом, он обзывает того «тупой как Поттер»… Если честно, у нас в Слизерине уже в моду вошло вместо «тупой» говорить «Поттер»…
— Да ладно?!
— Прохладно!
— Хм, ты где таких слов нахватался, Драко? — ухмыльнулся Рон. — Мы, чистокровные, теперь ТАК выражаемся? Не знал, не знал…
— А ты так не говоришь, что ли?
— В Школе? Эх, ещё и не так говорю! Но с меня-то что взять, я ж с Пуффендуя! — расхохотался Уизли. — А сейчас-то мы дома, смотри, при отце не сболтни чего-нибудь подобного.
Драко тоже ухмыльнулся.
— Я так и не понял, что за дело тебе, пожалуюсь ли я на Снейпа.