— …И, кстати, о кошмарах… Может, ты наконец-то скажешь, чего от тебя понадобилось Грэнджер?
— Хочет, чтобы я её учил летать на метле, — нахмурился Рон.
— Ну, я же серьёзно!
— Так и я серьёзно.
— Да ладно?! — вытаращился на него Поттер. — ЗАЧЕМ ей это?!
— Понятия не имею. Говорит, что просто хочет научиться хорошо летать.
— Хм… Что-то тут не так. В Когтевране есть свои колдуны, которые неплохо летают, та же Чжо, например… Чего она в тебя-то вцепилась?
— Да я-то откуда знаю?! — вспылил Рон и дёрнулся, вырывая свою мантию. — Спроси у неё сам, если тебе так интересно! И вообще, я пошёл спать!
Когда мальчики надели пижамы и забрались в свои кровати, прежде чем задёрнуть занавесь, Гарри промолвил:
— Спокойной ночи, Рон.
— Спокойной ночи, Гарри, — пробурчал в ответ Уизли.
— …Так ты согласишься?
Вопрос как будто повис в воздухе. А вместо ответа Гарри в лицо прилетела подушка. Он широко ухмыльнулся, швырнул её обратно хозяину, потом улёгся и моментально заснул. Рональд хорошенько взбил кулаками несчастную подушку, потом тоже лёг. Ему пришлось несколько раз повернуться с боку на бок, потому что вопрос, заданный Гарри, так и звучал в его голове. Наконец, когда с вопросительным мурканьем рядом свернулся клубком Утер, Рон погладил его и …отложил решение на завтра.
А на следующий день все учителя для всех курсов начали такую усиленную подготовку учеников к экзаменам, буквально заваливая бедолаг заданиями, что взвыли даже любознательные и прилежные когтевранцы. Не то, что летать на мётлах, даже слово «квиддич» было некогда произнести!
…Май начался с почти летней погоды, даже утром было жарко и душно, особенно в Большом Зале, где первокурсники всех факультетов выполняли письменную часть каждого экзамена. Всем выдавали специальные перья, заколдованные Анти-списывательным заклятием — и ученики писали ответы на вопросы. После часа пытки пером начиналась практическая часть. Профессор Флитвик вызывал по одному в свой кабинет, чтобы увидеть, как они заставят ананас пропрыгать от одного края стола до другого. Профессор МакГонаголл давала задание превратить мышь в табакерку. Высшая оценка ставилась, только если табакерка получалась полностью, а если оставались, например, усы или хвост, — оценка снижалась. Снейп заставлял учеников отчаянно нервничать, стоя над душой, пока они пытались вспомнить, как приготовить зелье забывчивости. Рону пришлось на его экзамене, пожалуй, даже хуже, чем Гарри: мстительный профессор не только придирчиво (и очень медленно) изучал каждый подготовленный мальчиком ингредиент, но и буквально нависал над котелком, пока варилось зелье. А в готовое варево смотрел так долго и с таким выражением лица, что Рональду показалось, будто учитель решает вопрос не какую оценку поставить, а — плюнуть ли туда, или же вылить ему на голову. Или сначала то, а потом другое… Но всё-таки, когда преподаватель рисовал оценку в списке учеников, Рон, изо всех сил приглядываясь к движению пера, с невыразимым облегчением понял, что это не «тролль», а совершенно безобидная «удовлетворительно»…
…Самый последний экзамен был по Истории Магии. Всего один час ответов о каких-нибудь замшелых старых колдунах, которые изобрели самопомешивающие котлы, или что иное, не менее «важное», — и ученики наконец-то будут свободны, свободны на целую неделю, до тех пор, пока не будут подведены итоги экзаменов. Когда профессор Биннз, призрак, велел им положить перья и свернуть пергаменты, у всех первокурсников вырвались ликующие вопли. Первокурсники, а потом и все остальные ученики, высыпали из дверей Замка, наслаждаясь забытым свежим воздухом и солнечным светом.
— Никакой больше учёбы! — счастливо проорал Рон, бросаясь ничком на траву. Затем он перевернулся на спину и дёрнул друга за подол мантии: — Эй, Гарри, гляди веселей, впереди целая неделя до того, как мы узнаем, насколько плохо мы ответили, а сейчас уже не о чём беспокоиться. К тому же, впереди нас ждут два решающих квиддичных матча.
Уизли сел под деревом и стал осматриваться, разыскивая брата. Гарри с усилием потирал лоб.
— Хотел бы я знать, что это означает… — проворчал он. — Шрам продолжает болеть… Он, конечно, и раньше болел, но никогда так долго.
— Ну, сходи к мадам Помфри, — едва слушая, предложил Уизли.
— Да я ж не болен… Это, похоже, предупреждение. Что-то плохое назревает…
Рон увидел Драко и отчаянно замахал ему рукой. Слизеринец подбежал к ним и со вздохом облегчения рухнул на траву рядом с братом. Крэбб и Гойл топтались поодаль.
— Ну, как сдал? Успешно? Всё написал? Табакерка получилась?
…Уизли и Малфой принялись оживлённо делиться впечатлениями о первых в жизни магических экзаменах. Гарри терпел сколько мог, а потом не выдержал и тоже присоединился к разговору. Постепенно речь зашла о Хагриде и его питомце, мальчишки огляделись и придвинулись поближе, понизив голос. Поттер рассказал Драко о разговоре с Дамблдором. Ребята стали очень весело обсуждать, что можно было бы устраивать, если у Хагрида получится выдрессировать Норберту. Мальчикам так стало интересно, как гигант справляется с драконихой, что они договорились сходить к нему прямо после обеда.
…Избушку они нашли пустой, а приоткрытая дверь сиротливо покачивалась на петлях. Гарри, Драко и Рон даже с каким-то волнением ходили вокруг дома, пытаясь понять, где найти Хагрида. Но Рону удалось заметить только прячущегося под крыльцом Клыка. Мальчики еле выманили оттуда огромного пса, и сразу же стали его гладить, с жалостью разглядывая его уже заживающие укусы и ожоги. Клык вилял всем телом, взвизгивал и рвался облизать ребят.
— Где Хагрид? — втолковывал собаке Гарри. — Клык, приведи Хагрида!
Пёс даже сделал несколько шагов к опушке, но потом заскулил и метнулся назад, под крыльцо.
— Да уж, не только на нас, но и на Клыка дракон произвёл незабываемое впечатление, — хмыкнул Рон.
— Даже представлять себе не хочу, на что теперь похож сам Хагрид, — кивнул Драко. Потоптавшись ещё немного в растерянности на опушке, мальчики всё же не рискнули идти в Запретный Лес и вернулись в Замок.
…Первой из двух оставшихся квиддичных игр должна была состояться встреча Пуффендуя и Слизерина, в ближайшую субботу. Казалось бы, и для Гарри, и для Рона ответ на вопрос «за кого будешь болеть?» очевиден, но…
Утром перед матчем на завтрак Уизли пришёл невыспавшийся и мрачный. Поттер никак не мог понять, что такое с его другом.
— Ты чего, Рон? Волнуешься из-за Хельги? Да она уже выздоровела сто раз, и мы же видели её на тренировке: она в хорошей форме. Флит её каждый раз хвалил.
— Да я знаю, — вздохнул Рон, не притрагиваясь к еде.
— Ну, так что тогда киснешь? Слизерину ничего не све…
Тут до Гарри дошло.
— …И что ты хочешь? — сказал он совсем другим тоном. Уизли посмотрел на него с явно виноватым видом.
— Гарри, ты не обидишься, если я..?
— Что? — иногда Поттер был просто жестоким, даже не осознавая это. А может, и намеренно…
— …Ес-ли я по-смотрю игру …вместе с братом?
Уизли опустил взгляд и покраснел, наверное, до самых пяток. Поттер старательно выскреб ложкой кашу с тарелки, потом молча доел один тост и принялся за второй.
Но долгое терпение было всё-таки не в характере Рона.
— …Короче, я тебя предупредил! — он вскочил из-за стола и мотнул рыжим «хвостом». — ЭТОТ матч я смотрю вместе с Драко!
— …А поспорить на исход игры не хочешь? — Поттеру было невыразимо обидно, хотя мальчик сам не понимал, злится ли он на друга, или же на себя, что «передержал паузу». Тем не менее, он не отрывал взгляд от куска в руке, словно никогда не видел ничего интереснее.
— Не хочу! Даже если выиграет Пуффендуй, я сегодня буду болеть за Слизерин! — Рон ещё раз гневно мотнул головой и выбежал из зала. Остальные пуффендуйцы проводили его недоумёнными взглядами.