...Когда вызвали Лонгботтома, Невилла, им оказался мальчик, который потерял жабу, и он пару раз споткнулся, идя к табурету. Шляпа молчала довольно долго, пока не заявила: «Гриффиндор!», и Невилл поспешил к столу факультета, так и не сняв её с головы. Ему пришлось под общий смех возвращаться, чтобы передать Шляпу МакДугал, Мораг.
Драко Малфой напряжённой походкой прошествовал вперёд, когда назвали его имя, по дороге он пару раз оглянулся на Рона, а тот поднял к лицу скрещенные пальцы. Его желание исполнилось, едва Шляпа коснулась лба: «Слизерин!» Драко присоединился за столом Слизерина к новым знакомым, Крэббу и Гойлу, вид у него был крайне довольный. Не так уж много ребят осталось. Мун, Нотт, О’Нил, Паркинсон, затем пара смуглых девочек-близняшек, Патил, следом Перкс, Салли-Энн, и, наконец — Поттер, Гарри! Гарри шагнул вперёд, и тут же засвистели шепотки из одного края зала в другой:
— Она сказала, Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер?!
Последнее, что увидел Гарри, перед тем, как Шляпа съехала ему на глаза, это множество учеников, повскакавших с мест и вытягивавших шеи, чтобы получше его разглядеть. Через секунду перед его взглядом была только чёрная подкладка Шляпы. Он ждал.
«Хм-м… — раздался тихий голос прямо возле его уха. — Трудно. Очень трудно решить. Вижу незаурядную смелость. Вижу также неплохие мозги. И талант кое-какой, разумеется, кто бы сомневался… А также огромная жажда проявить себя. Весьма интересно. Куда бы тебя определить… А куда сам хочешь?»
Гарри ёрзал на краешке табурета и растерянно думал: «Но я же не знаю ничего о факультетах… Не знаю, куда надо хотеть…»
«Точно не знаешь? — усмехнулась Шляпа. — Подумай как следует!»
«Я… знаю только, что мой друг Хагрид учился в Пуффендуе. Хагрид — хороший… Я могу быть в этом факультете?»
«Да? — в голосе Шляпы отчётливо слышалось удивление. — Значит, не храбрец Гриффиндор и не гордец Слизерин? Очень, очень интересно. Ну, что ж, пусть будет… Пуффендуй!!!» Гарри услышал, что последнее слово Шляпа выкрикнула на весь зал. Он снял шляпу и побрёл к столу факультета Пуффендуй. Мальчик сел среди других учеников, которые радостно его приветствовали, теперь он мог видеть стол преподавателей. Он сразу заметил огромного Хагрида, который поймал его взгляд и, улыбаясь, поднял большие пальцы вверх. Дальше, посередине, на высоком золотом кресле сидел Альбус Дамблдор, которого Гарри узнал по карточке с шоколадной лягушкой, которую открыл первой в поезде. Серебристая грива Дамблдора словно светилась в зале, подобно тому, как сияли призраки в свете свечей. Гарри заметил также и профессора Квиррелла, нервного молодого человека из «Треснутого Котелка». Его большой фиолетовый тюрбан выглядел здесь немного неуместно.
Тем временем решения Шляпы оставались ждать всего четверо ребят. Томас, Дин, чернокожий мальчик, ростом даже выше Рона, присоединился к Гриффиндору, Турпин, Лиза, также отправилась в Гриффиндор, и настал черёд Рональда Уизли, который к тому времени совершенно позеленел лицом. Гарри впился взглядом в своего нового друга, изо всех сил желая, чтобы тот оказался с ним на одном факультете. Через минуту Шляпа вскричала: «Пуффендуй!» Гарри хлопал громче всех, пока Рон в полуобморочном состоянии не плюхнулся за стол рядом с ним. И, наконец, Забини, Блэйз, был определён в Слизерин.
Профессор МакГонаголл скатала свиток и унесла табурет с Распределяющей Шляпой. Ректор Дамблдор поднялся со своего места, обвёл всех учеников взглядом и широко раскинул руки, будто для него не было большего счастья, чем видеть их всех собравшимися вместе.
— Добро пожаловать, — возвестил он, — добро пожаловать на новый учебный год в Хогвартсе! Перед началом нашего пира я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Нитуит! Блаббер! Оддмент! Туик! Спасибо за внимание!
Он снова сел. Все кричали и аплодировали. Гарри не знал, смеяться или не стóит.
— Он, что, слегка… с приветом? — неуверенно спросил он у Рона.
— С приветом? — рассеянно переспросил тот. — Он же считается величайшим волшебником во всём мире! Ну, и, конечно, он может себе позволить быть слегка с приветом.
Вдруг рот Гарри раскрылся: стол оказался уставленным множеством блюд со всякой снедью. Ещё ни разу ему не доводилось видеть столько вкусностей вместе: жареная говядина, жареные цыплята, свиные отбивные, отбивные из ягнёнка, сосиски, бекон и стейки, варёный картофель, жареный картофель, картофель-фри, йоркширский пудинг, бобы, морковь, соусы, кетчуп и, непонятно почему, мятные пастилки. Дурсли, вообще-то, не морили Гарри голодом, но ему никогда не удавалось съесть столько, сколько хотелось, и того, чего хотелось. Дадли вечно отбирал у него всё, как только замечал, что ему что-то нравится, даже если сам этого и не любил. Гарри навалил себе на тарелку всего понемногу, до чего смог дотянуться, за исключением мятных пастилок, и принялся всё это поглощать. Еда была чрезвычайно вкусной. Призрак Толстого Монаха важно плавал посреди стола и с видом радушного хозяина уговаривал учеников попробовать то или это блюдо. Рон сидел над пустой тарелкой и со странным выражением лица смотрел в сторону стола Слизерина, а Драко, словно не замечая, что рядом с ним восседал ужасный призрак с белыми блестящими глазами, злобным лицом, в саване, покрытом серебристыми пятнами крови, так же неотрывно смотрел на брата и ничего не ел.
К появлению на столах самых заманчивых десертов Гарри уже начал чувствовать себя разомлевшим и сонным. Он снова взглянул на учительский стол. Хагрид то и дело прикладывался к кубку. Профессор МакГонаголл беседовала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррелл, в своём нелепом тюрбане, разговаривал с учителем, у которого были сальные чёрные волосы, хищный горбатый нос и нездоровый цвет лица. Вдруг горбоносый преподаватель поверх тюрбана профессора Квиррелла взглянул прямо в глаза Гарри — и тут же острая, жаркая боль пронзила лоб мальчика в месте шрама.
— Ой-й! — вскрикнул он, прижимая ладонь ко лбу.
— Что такое? — встрепенулся Рон.
— Да н-ничего… Ты почему не ешь? Всё так вкусно…
Рональд непонимающе взглянул на потирающего лоб друга, подавил вздох и принялся за ближайшую чашу с мороженым. Боль в шраме Гарри прекратилась так же мгновенно, как появилась. Труднее было избавиться от чувства, возникшего под взглядом учителя, будто этому преподавателю он совсем не нравится.
Наконец, десерты тоже исчезли, и снова встал профессор Дамблдор. В зале воцарилось молчание.
— Итак, ещё несколько слов, после того, как все наелись и напились. У меня есть некоторые напутствия для вас на этот учебный год. Первокурсники должны знать, что в лес вокруг замка всем учащимся входить строжайше запрещено. Также, наш смотритель, мистер Филч, просил меня напомнить вам, что нельзя пользоваться магией в коридорах между уроками. Отборочные испытания по квиддичу начнутся во вторую неделю семестра. Все желающие попасть в команду своего факультета, обращайтесь к мадам Хуч. И, наконец, я обязан объявить, что в этом году коридор в правом крыле третьего этажа закрыт для доступа всем, кто не желает умереть жуткой смертью.
Гарри хихикнул, но, кроме него, никто не смеялся.
Первокурсники Пуффендуя, возглавляемые старостой, пятикурсницей Дейзи Дьюк, прошли в холл и через боковую дверь оказались в широком коридоре. Ноги у ребят шли как бы сами по себе, потому что первокурсники чувствовали себя сытыми и сонными. Все медленно шли и шли, хором зевая. Гарри даже успел подумать, что они слишком уж долго идут, когда произошла внезапная остановка. После какой-то заминки они пригнувшись цепочкой прошли по широкому невысокому туннелю и очутились в Общей комнате Пуффендуя, большой, круглой, уставленной очень уютными, даже с виду, мягкими диванами и креслами. Дейзи проводила девочек через одну круглую дверь в их спальню, а мальчиков — через другую. Пройдя по ещё одному коридору, Гарри и Рон оказались, наконец, в спальне, около своих кроватей под медово-жёлтыми бархатными балдахинами. Сундуки уже стояли тут же. Слишком уставшие для разговоров, мальчики переоделись в пижамы и попáдали в кровати.