Гепард едва заметно качнул головой в сторону ближайшего проулка, и наёмники свернули налево. Следом за ними, отставая на пару десятков шагов, заспешил человек. Пожалуй, даже будь улицы запружены людьми, ему бы всё равно не удалось затесаться среди них. Оборванный наряд и неряшливый внешний вид сразу бросались в глаза. Если наёмников предпочитали обходить стороной из страха, то его сторонились из брезгливости.
Едва свернув за угол, бродяга оказался схвачен и прижат к забору, расписанному зелёными полями и лугами. Одна рука закрыла рот, прижав голову к камню, другая приставила к горлу нож. Редкие прохожие если и заметили случившееся, то предпочли быстрым шагом удалиться или сделать вид, что ничего особенного не происходит. Никто не собирался связываться с наёмниками и рисковать головой ради какого-то нищего.
- Итак, - вкрадчиво произнёс Гепард, двигая ножом у горла. Острое лезвие срезало спутанные лохмы не хуже бритвы. - Я сейчас убираю руку, а ты не кричишь. Всё понял?
Оборванец попытался кивнуть, но стоило лезвию коснуться подбородка, как он застыл, очумело вращая глазами.
- Хорошо. - Гепард убрал руку и брезгливо поморщился, подавив желание вытереть ладонь о край плаща и отступить на шаг назад. - А теперь рассказывай.
- Ч-ч-чт-т-о, ра-а-ас-с-сказыв-в-вать? - заикаясь, спросил нищий.
Он ещё сильнее вжался в стену, словно надеялся раствориться среди нарисованных полей. Гепарду показалось, что он разглядел в волосах следы седины, но сказать было сложно. Нищего словно целиком покрасили в серо-коричневый, пыльный цвет.
- Для начала кто тебя послал. - Гепард неторопливо убрал нож от горла и чиркнул им у щеки, срезав ещё клок волос.
- Я н-н-не зн-н-наю. - Глаза у оборванца полезли из орбит, таращась на застывшее у носа лезвие. Он затравленно покосился на вторую фигуру, не проронившую ни слова. - К-какой-то ч-человек в плаще пришёл вчера ночью и предложил з-золотой. Сказал, надо всего-то проследить за двумя людьми. Когда он описал вас, я хотел отказаться, но... - старик нервно облизал губы. - Он сказал, что даст ещё один золотой вечером.
- Как он выглядел?
Нож исчез под плащом. Гепарду было противно запугивать настолько беспомощного человека. Оборванец чуть успокоился, и бросил короткий взгляд в сторону центральной улицы, но если у него и мелькнула мысль о бегстве, он поспешил прогнать её.
- Не знаю я, - заскулил нищий. - Говорю же, он был в плаще.
Нож снова возник в руке, чиркнул о нарисованные облака на уровне горла и медленно пополз в сторону старика, сопровождая своё приближение зловещим скрежетом. Нищий даже не попытался отступить в сторону - ноги не слушались его. Всё, что он мог - проклинать собственную жадность и неизвестного встречного.
- Низенький, в коричневом плаще. Лица не разглядел, но голос его запомнил. Говорил он непонятно, шепелявил.
- Ну вот. А то всё не знаю да не знаю, - хмыкнул Гепард. Нож прижался к горлу, побежала по шее первая капля крови. Нищий зажмурился, пытаясь прогнать заползающие в голову картины, как скрежет возобновляется, и он падает наземь с перерезанным горлом, а то и отрубленной головой. Об этих наёмниках всякое болтают.
- Наш знакомый, - негромко произнёс Сова. - Ладно, пошли.
Нож скользнул по горлу, касаясь кожи, но не оставил даже царапины. Нищий рискнул открыть глаза, и обнаружил себя в одиночестве. Из груди вырвался облегчённый вздох. Ноги подкосились, он съехал по стене вниз и, не пытаясь подняться, пополз дальше вглубь улочки на четвереньках.
- Схожий с описанием голос я слышал в таверне, когда говорили с Кетаном, - сказал Сова, когда они продолжили путь к замку. - Странно, короне служат не дураки, они же не могли не понимать, что мы его увидим.
- Затем и послали, - согласился Гепард. - Предупредить нас. Убьём его - не жалко, а рассказать этот оборванец ничего не сможет.
- Вот только о чём предупредить? - Сова попытался придумать повод, но быстро отказался и покачал головой. - Нет, слишком сложно всё получается.
- Важнее не о чём, а кто. Похоже, придётся ещё раз встретиться с королём.
На площади начали выставлять палатки. Никаких закреплённых мест здесь не было, кто успел, тот и съел. Самые наглые порой занимали место ещё ночью, сразу после представления. Несмотря на близость замковой стражи, была немалая вероятность проснуться без части товара, но это считалось частью профессионального риска. Теперь же купцы, походившие на сонных мух, стояли у палаток в ожидании первых покупателей.