— Я смогу вернуться? — голос дракона был наполнен отчаяньем и болью. Он с надеждой посмотрел на хозяйку. Сердце эльфийки растаяло.
— Ты вернёшься. Через сто лет, согласно пророчеству, грянет Битва, страшнее которой не видывала вся Эа. Мир поглотит зло, и ты станешь для него спасением. Ты озаришь тьму своим огнём, направляя воинов всех Свободных народов. Ты вступишь со мной в решающую схватку, будешь сражаться рука об руку, как тебе и полагается. Тогда и только тогда ты сможешь вернуться. А теперь ступай прочь.
Смауг выпрямился и поклонился госпоже. В его взгляде не было ненависти или злости, лишь боль, страшная и мучительная, а ещё… любовь? Да, это была любовь. Любовь к своей госпоже. Не только приказ своего создателя, но и эта самая любовь заставляют повиноваться хрупкой девушке. Айнэ отвернулась, чтобы не видеть его, в глазах застыли слёзы.
— Я надеюсь, тебя будет кому защитить, — Смауг посмотрел на компанию в лодке. — До встречи… госпожа… — дракон развернулся и скрылся в ночи.
Айнэ, наконец, обратила внимание на друзей. Бегло осмотрев их и, убедившись что с ними всё в порядке, она лишь кратко изъяснила суть ситуации:
— Много лет назад Смауг был создан для того, чтобы служить мне. Ещё задолго до моего ммм… «пробуждения». Да. Рождением это не назовёшь. Я была помещена в Чертоги безвременья, где жила очень долгое время не взрослея, там он защищал и оберегал меня. Но Белый совет и Илуватар посчитали, что спасительнице Арды не следует быть в обществе создания Моргота. Поздновато они это решили… Но суть не в этом. Они выкрали меня и поселили с Радагастом в Зелёном лесу, а поскольку, будучи новорождённым ребёнком, я ничего не помнила, то и проблем не возникло. Смауг долгие три сотни лет искал меня, но однажды, проходя мимо Одинокой горы, он потерял голову от настигшего его порока, свойственного всем ящерам. Драконья сущность вырвалась, а дальше вы сами знаете.
— Откуда ты это знаешь? — первый от шока отошёл Глоин. Он с недоверием смотрел на девушку, но той было всё равно.
— Книга пророчеств, — Айнэ пожала плечами и сдвинулась с места. Она запрыгнула в лодку и достала из своей сумки ту самую книгу, дарованную ей Элрондом ещё в Ривенделле. — Здесь много чего сказано, так что если захотите узнать обо мне чуть больше — могу одолжить, — пожала плечами блондинка. В её действиях и манере говорить читалась какая-то обречённость. Она вернула книгу на место и прошла к самому носу лодку, замерев. Никто больше не говорил. Судно вскоре двинулось в сторону Эребора.
❂❂❂
Оказались на берегу они уже засветло. Тильда и Сигрид начали разыскивать брата и отца. С ними рядом шла Тауриэль. Гномы снаряжались в путь до дома, который они, наконец, отвоевали. Люди вокруг суетились, кричали, плакали, дети бегали в поисках родителей, взрослые доставали из лодок те крохи провианта, которые они успели увезти из Эсгарота. Айнэ стояла у воды, бесцельно смотря перед собой, как сзади раздался знакомый голос:
— Oio naa elealla alasse’ (Ваш вид радует*), — девушка обернулась и увидела недалеко от себя Леголаса. Он старался не смотреть на девушку, ведь немногим раньше был уверен в том, что никогда её больше не увидит. Он стыдил себя за то, что, возможно, оставил её на верную смерть, да ещё и подругу заставлял следовать за ним. Хорошо, что Тауриэль не слушает его.
— Видимо, так сильно, что вы даже взглянуть на меня брезгуете, — бесцветным голосом ответила эллет. Лицо Леголаса отразило недоумение, но он так и не посмотрел на девушку. — Тауриэль давала мне совсем немного уроков этого сложного языка, в основном какие-то определённые фразы. Отчего-то я думала, что мне легко будет им овладеть, — пояснила блондинка. Почему-то её сердце всё не признавало её эльфийской натуры, поэтому девушка не могла, не приложив силы, назвать синдарин своим языком, хоть и чувствовала душевное родство с ним. Она снова отвернулась. Раз принц даже смотреть на неё не хочет, то и ей не надо это делать, вдруг она ему не нравится. Зачем он вообще пришёл?
— Vanimle sila tiri. Lle naa vanima (Ваша красота подобна солнцу. Вы прекрасны*), — тихо и с опаской произнёс Аранен, словно что-то проверяя.
— Я не знаю, что это значит.
— Возможно, тебе и не надо это знать. Наверное, будет лучше, если ты забудешь это.
— Вы любите говорить загадками? — Айнэ развернулась и раздражённо посмотрела на принца. К её удивлению, теперь он прямо и с прежней надменностью смотрел ей в лицо. Выражение лица эллет разгладилось. Постояв в молчании пару минут, Леголас начал двигаться к девушке. Как только он подошёл, эльфийка сразу же опустила голову, смущаясь от такой близости, как вдруг она почувствовала холодные кончики пальцев на щеке. Она шокировано посмотрела на сосредоточенного принца, что аккуратно очерчивал контуры веснушек на её лице.
— Это так странно…
— Ну да. Светлейшую кожу эльфов ведь не может же омрачить ни один изъян, — она резко отдёрнула голову от руки Аранена и отошла.
— Ты не так поняла, — принц нахмурился и опустил руку.
— Зачем Вы пришли? — злость с новой силой вскипела в эллет. Раздражение никак не могло покинуть её.
— Отдать тебе это, — Леголас отцепил от пояса меч и протянул его Айнэ. Она приняла оружие и с удивлением поняла, что это экскалибур. — Не в моём праве было отнимать его у тебя. Прошу прощение.
— А я думала, Лесной принц не умеет извиняться, — Первозданная мягко улыбнулась эльфу. Впервые за долгое время злость и гнев оставили её, уступая место и добрым чувствам. Но тут сбоку послышался голос Кили:
— Аmralle me.
Айнэ повернула голову и увидела недалеко подругу и племянника Торина. А вот помрачневший вид Леголаса она заметить не смогла.
— Что это значит? — она вновь повернулась к Аранену, но тот злобно посмотрел на неё и развернулся. Принц бесшумно и быстро добрался до Тауриэль, оставляя эллет одну вот так просто. Конечно, ничего такого эллет о себе не думала, но обида засела в её сердце. Айнэ нацепила на пояс экскалибур и пошла к лодке дворфов мимо принца и лучницы к Кили, который после короткого разговора её подруги и Леголаса отвернулся от рыжеволосой эллет и хмуро смотрел под ноги.
— Тебе пора, друг мой. Торин заждался вас, — она положила руку на его плечо, что было отмечено ещё одним раздраженным взглядом Леголаса.
«То ли Кили ему не нравится, то ли… А что собственно что за «то ли»? Ему просто не нравится Кили. Кому придётся по нраву то, что любимую девушку обхаживает другой мужчина, и она этому не сопротивляется?»
— Ты не поплывёшь с нами? — голос Фили звучал очень печально, мужчина был явно расстроен этим. Айнэ натянуто улыбнулась, но и в её глазах плескалась печаль.
— А что, вы хотите? — задорно спросила у гномов Первозданная.
— Да! — берег оглушили четыре громогласных голосов дворфов. Эллет лишь рассмеялась, но радость быстро испарилась. Она бросила взгляд на Тауриэль, та лишь печально всматривалась в горизонт.
— Айнэ, — к девушке подошёл Фили, с надеждой смотря на Первозданную. — Не в обиду твоей подруге, лесные эльфы не твой народ. Ты не обязана с ними идти. Мы проделали вместе такой сложный путь, ты имеешь права посмотреть на то, ради чего мы все рисковали жизнями!
— Фили, — эллет обхватила ладонями лицо разгорячённого мужчины. Из кончиков пальцев полился успокаивающий еле заметный свет. Пока Леголас удерживал себя от того, чтобы прострелить гномам ноги и посадить их в лодку, отправляя ту по течению, Айнэ продолжила. — Я обязательно посмотрю. Мы ещё встретимся с вами, и вы покажите мне все красоты Одинокой горы. Но не сейчас. Слишком много дел, я не могу просто всё бросить. Нужно найти Барда и вернуть ему дочерей, а позже — Гэндальфа, Радагаста и Сарумана. Они должны ответить мне на очень многие вопросы, на которые не может книга. Если я сейчас уйду с вами, кто знает, когда я свяжусь с волшебниками снова? Ты — Фили, племянник Торина — Короля-под-горой, внук Траина и правнук Трора, будущий правитель гномов. Ты знаешь свою судьбу, знаешь, кто ты. Это нужно и мне.