До сих пор, самым потрясающе ужасным был приговор Парижских врачей - гинекологов, вынесшим вердикт супруге о невозможности иметь детей. Именно после этого события он выписал француженку - преподавательницу гимназии, начал вкладывать огромные деньги во все детские попечительные фонды города. Когда - то, вместе с женой, они планировали рожать по ребёнку каждые два года. Рождение Ирины прошло не совсем благополучно, что заставило увеличить перерыв до четырёх лет, но и через шесть, понести ребёнка не получалось. Обращение к местным врачам и специалистам столицы, не приносило положительных результатов, хотя все они оставляли надежды. Только врачи Франции вынесли жестокий приговор, - ранний климакс. По их предположениям, прекращение менструаций наступило после гинекологического осложнения при последних родах, а закрепилось осложнение от прекращения половой жизни на четыре года. Седенький и худенький французский профессор так и сказал Семёну:
- Даже если вы и не хотели ребёнка, сексом заниматься было необходимо для сохранения функций размножения, а теперь может помочь только чудо. Собственная ошибка только усугубляла ощущение вины мужа. Он гордился своей способностью терпеть и сохранять верность, замещая физиологическую потребность активной предпринимательской деятельностью. Теперь же, глядя не этого мальчика, он ощущал в нём ещё и укор себе. Недаром Маша так разревелась и целовала отрока, видя в нём упущенную возможность, иметь своего, такого же. Слёзы жены вызваны ещё и тем, насколько она переживала за мужа, зная с каким напором, почти открыто, домогались его незамужние женщины и вдовы города. Беду, такого рода как бездетность, невозможно утаить, потому все способные рожать женщины, уже не один год, активно набивались в жены, богатейшему купцу Зауралья. Она видела, как мучился муж, а тот понимал, что она отлично чувствует его терзания, и от того страдала ещё больше. Несчастная уже была, внутренне готова, развестись, взяв грех не себя, но мешала забота о дочери, её чистом и радостном взгляде, так точно подмеченном в сегодняшнем портрете. Невозможно обмануть, ждущие родительской любви глаза дочери, сообщением о разводе родителей.
- Удивительно, как тонко чувствовал и угадывал муж, мысли жены, - обрадовался я за них.
- Похоже, мне придётся приписать себе таланты врача — гинеколога, - решил, обдумывая возможные пути тактичного подхода к этой теме. С другой стороны, зачем «морщить мозг», когда в самой столице вся богема Петербурга занимается столоверчением, вызыванием духов, а царица пригрела у себя тобольского шарлатана, Гришку Распутина. Кстати, именно этим путём, только и можно победить нерешительность и осторожность купца в отношении будущего предприятия со мной.
- Уважаемый Семён Иванович, - начал невинным голосом, предварительно охватив разумом (или суперкомпьютером) всю его прошлую жизнь. Удивительно, как легко, в этот раз, принял поток свалившейся информации, гораздо больший, чем в прецеденте со священником Мендерской церкви. Или учусь сам, или самообучается программа. Решил не пугать ценного кадра слишком фантастическими измышлениями, сослался на непонятно ощущаемую мной способность видеть прошлое некоторых сограждан. Случалось видеть и будущее, но гораздо реже, и никогда конкретных персонажей. Именно об этом хотелось бы посоветоваться с ним, пока будем заняты, позированием - он, и живописью - я. Добиться согласия удалось, только внутренне надавив на психику, для чего синтезировал в его крови гормоны дофамин, серотонин, эндорфины. Моментально успокоившись, купец уселся за предложенный ему стол. Для более комфортной атмосферы мне пришлось вторгнуться в его кабинет с мольбертом и красками. Перекрестившись на икону в углу комнаты, поставил и закрепил подрамник с холстом на мольберте, чем произвёл хорошее впечатление на хозяина. Прежде уведомил слушателя, что прошлое женщин, мне никогда не удавалось читать, на что собеседник заметил:
- Это означает, Василий, что святой, обеспечивший сей дар, мудро заботится о тебе.
- Прошлое женщин самое непредсказуемое, что может быть в мире, - со смехом, явно стимулированным гормонами, завершил он. После приступа смеха, купец логично поинтересовался:
- Значит, прошлое мужчин легко читается?
- Да, очень легко, но только самое недавнее, - серьёзно отвечал, завершая первый набросок композиции.
- Ну, и что я ел вчера на ужин? - задал он вопрос, весело и игриво. Я, конечно, знал, но желая подыграть, признал, что так далеко могу угадывать только отвлечённые, общие вопросы. Куда проще проверить меня. Можно, написать тайно, несколько слов на листе бумаги и спрятать записку в ящик стола.