И мы жили долго и счастливо. Вот только с ней было что-то не так. Нечто большее, чем жестокое и ненасытное сексуальное влечение. Что-то, что просачивалось в меня. Все в этом было что-то не то. Я трахал женщину, которую убил или, скорее, она трахала меня, трахала меня прямо в могиле рядом с собой.
Каждую ночь она терзала меня, и каждое утро я мчался в отделение неотложной помощи, чтобы привести себя в какое-то подобие моего первоначального состояния. В конце концов, мое сексуальное влечение начало ослабевать. Мне нужно было отдохнуть от нее. Исцелиться от ран и восполнить свои собственные желания. После многих лет относительного воздержания, я теперь был полностью сексуален, раздражен и истощен. Мои эрекции были болезненными. Мои оргазмы были пропитаны кровью. Каждую ночь я проводил в коконе калейдоскопического вихря неописуемой агонии и наслаждения. Терпение к таким оскорблениям каждую ночь истощало меня. Но она не оставляла меня в покое, и я не мог устоять перед ней. Когда я попытался, все закончилось плохо.
- Не сегодня. Мария, мне нужно отдохнуть. Моя работа страдает. Я как зомби в офисе. Я продолжаю просыпаться все позже и позже. Ребята в офисе тоже начинают замечать рубцы и порезы. Я сказал им, что был на занятиях по кунг-фу, но они знают, что что-то не так. Мы должны остановиться на некоторое время.
Она ответила рычанием и пощечиной, которая сбила меня с ног. Моя челюсть слетела с петель и отвисла. Мои глаза наполнились слезами, и я перевернулся на спину, скрестив руки на лице, словно защищаясь от дальнейших ударов. Мария схватила меня за обе руки и прижала их к полу своими руками, которые были похожи на раскаленные тиски. Затем она прижала свою влажную, потную "киску" к моему лицу, и прижала её к моему рту, когда я закричал от боли и попытался высвободить голову из-под ее бедер. Я задыхался, моя челюсть была в агонии, но она не освободит меня, пока я не дал ей оргазм, которого она требовала.
- Ш-ш-ш! Не кричи, - прошипела она, и я послушно заглушил свои крики и сделал, как она велела, облизывая ее клитор, который все еще был засорен верхним слоем почвы после того, как она выбралась из ямы.
К тому времени, как она кончила, моя челюсть просто разрывалась от боли. Затем она насильно вырвала из меня нежелательный оргазм, чуть не вырвав при этом мой пенис прямо из паха. На следующий день я прихрамывал на работе с закрытой челюстью, а мой ушибленный и опухший пенис был привязан к ноге.
- Дэвид. Могу я увидеться с тобой в моем кабинете?
Мой начальник был из тех частных антисоциальных деспотов, которые разговаривали один на один со своими сотрудниками только в тот день, когда их увольняли. Я собрал свои вещи еще до того, как вошёл в его кабинет, и вышел на середине разговора. Меня не волновали мои пособия по безработице или то, что мне нужно было делать с моими 401(k)[5] моими пособиями по медицинскому страхованию. Все, о чем я мог думать, была Мария.
Я начал запирать свои двери и окна на ночь. Я даже запер дверь спальни на засов. И все же она пришла. Прорвавшись сквозь гипсокартон, чтобы добраться до меня, как какой-то адский зверь. Я подумывал повесить распятия и, возможно, даже гирлянду из чеснока и волчьего яда. Она убивала меня.
Я начал молиться по ночам, крепко прижимая к себе Библию и умоляя Господа не позволить ей снова восстать из могилы. Иногда я читал Молитву Господню, даже когда она оседлала мою эрекцию и доила из меня мое семя. Я пытался читать Библию, но усталость и изнеможение привели к странной пресбиопии в моем зрении, и я не мог сфокусировать размытые страницы.
Первые несколько ночей она старалась оставлять только поверхностные раны, которые можно было залечить несколькими швами или стежками, небольшим количеством льда, обезболивающими и некоторыми противовоспалительными средствами. Теперь Мария снова открывала раны на следующую же ночь после того, как их зашивали явно раздраженные и испытывающие отвращение медсестры скорой помощи, и она не всегда оставляла после себя кусочки, которые она оторвала или отрезала, не оставляя возможности для повторного прикрепления. Я все больше и больше походил на несчастную жертву несчастного случая, нуждающуюся в пластической операции. Вскоре мне стало слишком стыдно выходить из дома. Я сидел в темноте с плотно задернутыми шторами, пытаясь найти способ защититься от Марии. Я должен был расстаться c ней.