А теперь, они пришли ко мне. До меня доносился острый смрад горячих тел. Небо почернело от дыма.
- Всех мертвых на улицу!
Услышав это, Рик съежился. Oн заплакал, умоляя спрятать его, а толпа колотила в мою дверь.
- Скажи им, что я не умер. Cкажи, что я был в тюрьме или что-то такое.
Я посмотрел за окно и увидел в толпе своих дядюшек, и бабулю. Прадедушка и прабабушка уже медленно горели, привязанные к кольям. Тетя Роза, тетя Сьюзи, дядя Пол и кузен Чарли висели на фонарных столбах, вместе с дюжиной соседей подпаленных, как римские свечи.
Я выглянул в щелочку и смотрел, как их глаза шипели в глазницах и лопались со слышимым хлопком, а потом стекали по обугленным лицам. Я посмотрел на Рика и открыл дверь, чтобы впустить всю эту ватагу.
- Нет! Не надо!!! Не отдавай меня!!! Помоги мне!!! Помоги мне, чувак!!!
Он дико кричал. Толпа выволокла его на улицу и связала сетевыми удлинителями. Его бросили на гору стульев и газет, облили керосином. Он смотрел на меня, не сводя глаз, в которых стояло множество вопросов. Даже когда его погребальный костер подожгли, и крича в предсмертной агонии, он смотрел прямо на меня. Он хотел знать, почему я его предал? Почему я не боролся за него? Но, по правде говоря, я не смог смириться с тем, что он вот так пустил жизнь под откос. Торговал наркотой, сам подсел на наркоту, погиб от рук других наркоторговцев, а потом вернулся - и все время сидел на моем диване. Жевал чипсы, играл в видеоигры, и вообще просто оттягивался, как будто так и должно быть в то время, пока я каждый день вкалывал на работе. Меня не очень волновало что рая нет, но ад уж точно должен быть. Должно быть что-то такое, чтобы заставить людей жить достойно.
Прости, брат но так будет лучше.
В жизни за всё надо отвечать, и в жизни после смерти.
Перевод: Амет Кемалидинов
"Легенда о Сизифе"
Были сны и мрачное сокрушительное отсутствие снов, в которых боль являлась единственным подтверждением продолжающегося существования Тодда. Каждый клаустрофобный вздох свидетельствовал о том, что он выжил. Он был жив. Усики мучительной агонии вылезали из его лопаток, ползли вдоль позвоночника и распространялись по трапециевидным и дельтовидным мышцам, вверх по шее к черепу. Каждый мускул пульсировал и болел. Даже его легкие горели, когда изо всех сил пытались вдыхать плотный влажный воздух.
Тодд погружался в бессознательное состояние и выскальзывал обратно из темноты сна в адскую черноту своей реальности. Он дрожал, обездвиженный сокрушительным давлением. В его голове мелькали вспышки, когда шок, переохлаждение и кислородное голодание боролись друг с другом за право лишить его жизни.
Он грезил о всяких глупостях. Свадьбах, днях рождения, похоронах, праздниках. Ему снились еда, секс, танцы и выпивка. Фруктовый сок, газировка, вино и кофе. Тодд страдал от обезвоживания и голода даже тогда, когда он боролся, чтобы не утонуть. Он замерзал в грязных потоках, которые струились по его лицу и по ноздрям, фантазируя о теплой ванне и сухой одежде. Просыпаясь, он почти кричал. Ему хотелось завопить от ужаса, позвать на помощь. Однако его ужас еще более усилился, когда он понял, что не может кричать. Его рот находился под водой.
Нелепость его затруднительного положения никоим образом не уменьшала ужас. Тодда засосало лицом вперед в металлическую водосточную трубу диаметром тридцать дюймов, которая проходила горизонтально по дну сборника для ливневой воды, а затем продолжала путь на несколько миль под городом. Он работал городским строительным инспектором и осматривал подпорные стены в верхней части сборника, когда начался проливной дождь.
Как будто где-то в небесах прогремело проклятие. Шесть или семь дюймов[9] осадков выпало менее чем за час. Крошечные снаряды ледяной H20 обрушились на землю, как метеоритный дождь. Четыре или пять дюймов только за первые пятнадцать минут. Позже это назовут столетним наводнением, потому что в Лас-Вегасе выпало больше осадков, чем за последние сто лет. Но Тодд этого не знал. Все, что он знал, это то, что ему нужно осмотреть еще три стены, прежде чем он сможет отправиться домой. Поэтому он принял неверное решение. Решил задержаться на десять минут.