Жак стоял на коленях, держа свой нос в нескольких сантиметрах от гениталий модели, и тщательно выставлял позу ей для следующей серии фотографий. Он перевязал гениталии юной модели зубной нитью так туго, что она впилась в кожу и местами проступила кровь. Яички мальчика посинели от ограничения крови, а кончик его члена уже стал фиолетовым, почти черным. Жаку было трудно решить, что делать с остальной частью его тела. У него было достаточно фотографий гениталий мальчика в различных состояниях пытки. Теперь ему нужен был снимок всего тела. Ему нужно было вдохновение его господина и повелителя. Как по команде, зазвонил телефон.
Лорд был уже в пути, и у него были хорошие новости. Жак завизжал, как девчонка. Он обожал сюрпризы.
Лорд постучал в дверь. Когда дверь распахнулась, и в холл выскочил восторженный фотограф, Лорду пришлось повалить его на пол, чтобы оттащить от себя этого маленького педика.
- Перестань меня лапать и выслушай! У меня есть новости, которые навсегда определят наши судьбы.
Лорду пришлось собрать всю свою волю, чтобы не задушить Жака, когда девичьи визги и бесконечная болтовня стали вырываться из тонкогубого рта мужчины в виде невнятной мешанины. Он медленно прорычал:
- Заткнись и слушай, пока я не отрезал твой ебаный язык!
Жак резко захлопнул рот. Он достаточно насмотрелся на работу Лорда, чтобы понять, что не стоит относиться к его угрозам легкомысленно.
Он дрожал от возбуждения и от звука голоса Лорда, и от содержания его слов, когда Лорд рассказал о своих намерениях в мельчайших подробностях.
- Как мы достанем моделей? Даже твои клиенты не пойдут на это. Те, кто достаточно болен, чтобы получить удовольствие от такого рода вещей, конечно, не захотят фотографироваться.
Лорд успокоил его. В этом городе можно было приобрести все, что угодно. Сан-Франциско был прибежищем для извращенцев.
- Я бы хотел участвовать в этом.
Кроткий и нежный голос Тимоти испугал их обоих, когда женоподобная молодая модель встала на цыпочки между ними. Тимоти нравился Жаку. Он был одним из самых красивых мальчиков, которые когда-либо были у Жака. Бледный, как свежие сливки, с длинными стройными конечностями, большими доверчивыми глазами, которые, казалось, наполнялись болью и печалью, и полными губами в форме бантика, как у девочки-подростка. Тимоти выглядел как добровольная жертва, и это было далеко не просто притворство. Он был звездой последних фотографий Жака, и поэтому уже подвергся ужасам, от которых даже у самых развратных мазохистов перевернулся бы живот. Они оба почти забыли, что он находится в комнате.
- Ты даже не представляешь, во что ввязываешься, малыш, - ответил Лорд, глядя на ребенка как на самого большого в мире дурака.
Жак бросился к Тимоти и обхватил его за плечи, словно защищая. Он попытался повернуть мальчика и увести его от того, что могло привести только к смерти в мучительных криках. Тимоти отпихнул его и подошел к Лорду. Его тело задрожало, когда он шагнул прямо в его тень, и сладострастная сила, излучаемая плотью Лорда, омыла его. Невероятным усилием воли ему удалось выдержать грозный взгляд Лорда. Его колени дрожали, но он не моргал.
- Это может убить меня? Это так? Неужели ты думаешь, что мне не все равно, буду я жить или умру! Черт, мне все равно! Думаешь, я этого не знаю? Единственное, что имеет значение - это искусство. Искусство - единственное, что сделало мою жизнь хоть сколько-нибудь стоящей. Пока вы с Жаком не нашли меня, я продавал свою задницу на улице и каждый день ловил кайф. Я бы умер там до конца года. Или какой-нибудь утырок убил бы меня, или у меня была бы передозировка, или я подхватил бы СПИД, или еще что-нибудь. А теперь я, блядь, бессмертен! Моя жизнь имеет смысл. Сейчас я живу искусством, и именно так я хотел бы умереть.