Мы ничего не знаем о том, кто выключил свет в огромном обезьяннике, назовем его просто – Хозяин света, но знаем о книгах, которые ведут к нему.
Читать обезьяны не хотели, а может, не умели. Проснувшись и оторопев от испуга, они обнаружили, что кто-то выключил свет, оставив лишь дежурную лампочку, света которой едва ли хватало, чтобы не стукаться лбами. Поиски пищи постоянно прерывались истошными воплями, испускаемыми падающими в ямы, бьющимися на лету о внезапно возникающие из темноты тупые и острые предметы.
Сбившись в кучку, обезьяны дрожали. В некоторых из них забродило сознание, ведь нужно было куда-то идти, что-то делать. Сознавая собственную хилость, обезьяны охотно поддержали назначение вожаком самого тупого и жестокого, определяя его действия своими выдумками. Себя они назвали философами, а свои измышления – философией.
Ведомая философской мыслью, стая двинулась в путь. Впереди шли философы, силою мысли определяющие, что впереди должно быть именно то, что они себе воображают. Но это «впереди» не было знакомо с их философией, и как результат – вся стая упала в пропасть. Выжившие быстро подъедали запасы, продуктов стало не хватать, начались драки за пищу, переросшие в страшную бойню.
Наконец, когда гора трупов застелила провал, оставшиеся в живых перебрались на другой край и пошли дальше. В стане назревало негодование, все знали, что виноват тот, кто их вел. Вожака рвали на части, предсмертным хрипом он успел обвинить в происшедшем философов, чьих советов слушался.
Пришлепнув философов, обезьяны столкнулись с проблемой, что управлять ими больше некому. Был избран новый вожак, тот самый, который поднял бунт, и новые философы, те самые, которые первыми поняли, что предыдущие философы были просто самодовольными идиотами. Уж теперь-то они знают, что прежняя философия не верна, а их новая философия сбоя точно не даст. Но то, что ждало их впереди, не знало их новой философии…
С тех пор сменялись вожаки, развивались обезьяны. Были придуманы дома, инструменты, тамагочи и Голливуд. Но одна пропасть следует за другой. Не желая принимать все как есть, наиболее продвинутые обезьяны отказались от фило„софии, которая на протяжении тысячелетий приносила им столько горя.
Испробовав все, они наконец добрались и до книг, которые оставил им Хозяин света. И читая эти книги в одиночестве, прячась от презрения и ненависти последователей очередной философии, они постепенно начинали ощущать новый мир, огромный и светлый. Смотря с его высоты на свой обезьянник, они ясно увидели все пропасти, поджидающие стаю, ведомую очередными философами. Завопили они, закричали: «Стойте, братья-обезьяны! Вас опять обманывают новые философы!». Но их не слушают, стая движется вперед…
Каббала полностью отрицает философию и какие-либо теоретические предпосылки. Каждый раз, когда люди оказываются в полной безысходности, они вынуждены выдумывать новую философию, потому как прежняя опять вызвала катастрофу.
Философия – не более чем размышления обезьян о том, зачем растут бананы. Только чтобы это узнать, нужно стать человеком. Возьмите Каббалу, она вас превратит в людей. Философствующие обезьяны замкнуты в клетке своего мозга и никоим образом не способны увидеть то, что действительно находится вокруг них.
Каббала же, напротив, оперирует только фактами. Каббалист, поднимаясь в высший мир, явно ощущает все процессы, которые потом излагает в своих книгах. Каббала дает человеку новую природу, благодаря которой человек становится способным видеть истинную картину мира, а не то, что философы воображают себе, внутри их же мозга.
Каббала – наука постижения и исследования высших миров, вплоть до конечной цели – слияния с Творцом. Поэтому чем меньше философий будет знать человек, тем больше у него шансов увидеть с помощью Каббалы то,что на самом деле находится вокруг нас. Тогда как философы навсегда останутся на уровне слепых котят, ведущих себя, а также те миллионы, которые им следуют, к очередной катастрофе. Предлагаю противнику Каббалы называть ее «чепухой» или «ерундой», в крайнем случае «культом секты». Чего не скажешь по слабоумию. Посему «ерунду» тебе можно простить…
Садовник
Беньямин Карпалов, «Бней Барух»
Если можно раздеть души и составить по ним карту,
А цветами назвать творенья, а духовную пору мартом…
Там Творец, как садовник, ходит, поливая невзросшее семя,
У него бездонная лейка, у него бесконечное время.
То бутон расцветет средь поля, то росток прорастет где-то
И получит немедленно вдоволь – воду, почву, энергию света.
А садовник безмерно счастлив – одному Ему одиноко,
Ведь пока что на поле этом цветков – то совсем немного…
Семена их совсем не простые, и наружу нет у них тяги,
Их природа – расти корнем, а чем глубже – тем меньше влаги.
И из многих пока единицы жаждут счастья и свято верят
В то, что рядом находится кто-то, кто своим теплом их согреет.
И уже с этой самой минуты нет покоя в самих растеньях,
Земля для них стала тесной, где-то большее есть наслажденье!
А садовник их поливает, все неистовее и круче,
Но они по-другому не могут, рвутся к свету, а прячутся глубже.
И поняв, что не в их власти прорасти в другом направленьи,
Переполненные от страсти, криком молят об избавленьи…
И тогда прорастает стебель, пробиваясь из тьмы к свету,
Раскрывая нежданно поле – дом, роднее которого нету.
Бенъямин Карпалов, «Бней Барух»
В стране слепых обречены творенья,
На колкие углы все время натыкаться,
Умом понять пытаются с рожденья,
Как правильней, быстрей передвигаться.
И за препятствие считая все на свете,
Стараются давить, но обходить,
А умные еще гордятся этим,
Боясь немножечко глаза открыть.
Все извращенней план передвиженья,
И все тесней становится наш мир.
Все дальше, дальше, дальше цель творенья,
Все жестче правила, все тяжелей турнир.
Но зрячему не нужен тот расчет холодный
И незачем ему о всех толкаться.
Весь путь отчетливый, прямой – и все свободней
Идти, любить, и наслаждать, и наслаждаться.
Вера выше знания
Михаил Бурштейн, «Бней Барух»
Особенность Каббалы как науки заключается:
1. в цели – установлении связи с Творцом для достижения вечного совершенного состояния;
2. в методе исследования – вере выше знания. Об этом, на первый взгляд, странном и удивительном методе я бы и хотел поговорить.
Любая наука движется исходя из принципа накопления знания на основе предыдущего опыта. При этом такое понятие, как вера, не используется вовсе. Точнее, используется, но пассивным, бессознательным образом. Ведь мы верим, что наш эксперимент удастся, политик ведет нас к светлому будущему, а лотерейный билет выиграет миллион. То есть вера пронизывает наше существование, как силовое поле, хотя при этом разумно не используется и даже презирается. Попробуйте поговорить о вере с «просвещенным» собеседником, и вас тут же примут, в лучшем случае, за чудака, а в худшем – за идиота.
Поэтому принцип «вера выше знания» является коренным, даже революционным, в отличие от других методов исследования природы. Потому что вера – это поле деятельности Творца, альтруистическое и потому не использованное нами, а знание – эгоистическое, а потому ограниченное, поле нашей деятельности.