— Я знаю, ты зла на меня. И я буду пытаться получить твоё прощение, моя Амари.
— О чём вы говорили? — с неподдельным интересом спросил Гимли, наблюдавший за этой сценой.
— Да так, — отмахнулась она. — Ни о чём.
— Мисс, — тихо позвал Пиппин.
— Да, что-то не так? — посмотрела Айнэ на хоббита. — И не называй меня «мисс».
— Хорошо. Тётя Айнэ, — «Да ладно, и этот туда же! Одной Лили мне не хватало!» — Вы можете нам рассказать о Битве Пяти воинств?
— Я бы тоже послушал эту историю из уст Спасительницы, — кивнул Гимли, выпуская очередное колечко дыма изо рта.
— И мы, — тут же присоединились оставшиеся хоббиты. Фродо и Сэм тут же перебрались к компании, и даже Арагорн с Боромиром подсели поближе.
— Ну… — замялась эллет, осматривая всех потенциальных слушателей. — Хорошо. Эта история, как известно, произошла шесть десятков лет назад. Когда Мирквуд начал покрываться первой порчей, Саурон обитал в Дол-Гулдуре, Саруман возглавлял Белый совет, а Аранен бегал и ловил каждого, кто ниже полутора метров…
— Ну, поймали мы вашу компанию, ну и что? — тут же вмешался Леголас, услышав разговор с помощью эльфийского слуха. Хоббиты хохотнули, а девушка, как ни в чём не бывало, продолжила:
— …шёл четырёхсотый год, как я жила в Росгобеле с Радагастом Бурым, на южно-западной окраине Лихолесья. Когда в нашу жизнь решили вмешаться пауки-переростки, поселившиеся в той части леса, мой названный дедушка отправил меня на встречу с Гэндальфом в Шир.
— Шир! Это же наш дом! — нетерпеливо воскликнул Пиппин, после чего удостоился пинка от Мэрри. — Ай!
— Веди себя тише, болван, — пробурчал Брендибак. Тук почесал ушибленный бок, а Айнэ улыбнулась и продолжила:
— По пути в назначенное место мне встретился единорог, имя которому дала я, и имя его было Дарк. Он стал моим вторым другом, после Тауриэль — начальницы королевской стражи Трандуила, отца Леголаса, — все как один посмотрели на названную персону, от чего тот приподнял бровь в немом вопросе «Ну да, это я, и что?». — Она обучила меня азам ратного дела ещё во время спокойных лет. С горем пополам я добралась в Шир и отыскала помеченную знаком дверь Бэг Энда — дома Бильбо Бэггинса, — Айнэ улыбнулась своим воспоминанием, а Фродо изучающе посмотрел на притихшую рассказчицу. — Дверь мне открыл хозяин дома. Как оказалось, в этот день Бэг Энд впервые впустил в себя не только эльфийку, но и гномов во главе с Торином Дубощитом, а так же и искомого мною Гэндальфа, — Айнэ призвала магию, и с помощью света показала всем слушателям, как выглядели воины. — Торин Дубощит, — на ладошке стояла фигурка крепкого гнома, облачённого в меха и тяжёлые доспехи, — его племянник Фили, — фигурка растаяла, и вместо предыдущего человечка, появился новый, моложе и радостней, — и Кили, — снова сменил предшественника новый гном. Он был похож на двух предыдущих, от Торина ему достались некоторые черты лица, а от брата — широкая улыбка. — Эти трое были прямыми потомками великих королей гномов. Далее, Глоин, — на женской ладошке возник образ отца Гимли шестидесятилетней давности.
— Это твой отец? — спросил Боромир у гнома.
— Да, он был на Совете, — кивнул тот. — Но его яркую бороду уже давно тронула седина. Все последние годы он надеялся встретить свою подругу из рода Первозданных эльфов до своей смерти.
— Когда кольцо будет уничтожено, мы обязательно навестим его, мой друг. Всё же невежливо было с моей стороны уехать, как только он отыскал меня, — улыбнулась девушка, снова переменяя гнома. — Это Оин, брат Глоина и дядя Гимли. Он вместе с Балином, — из света возник названный воин, — сейчас должен быть здесь, в Мории, — лицо её помрачнело. — Я надеюсь. У Фундина, брата Гроина, деда Гимли, был ещё один сын — Дваин. Он тоже участвовал в нашем походе. Ори, тоже из «мориинцев». Его братья Нори и Дори. Бифур, и его кузены Бофур и Бомбур, — эллет показала их всех, всех своих друзей.
Фигурки словно были живыми: хмурились, радовались, бегали, жестикулировали, гладили свои бороды. Вели себя так, будто гномов действительно уменьшили — не отличить! Айнэ печально улыбалась, выпустила свет вперёд, и теперь внутри импровизированного круга слушателей находились все тринадцать.
— Мы двинулись к Одинокой горе вместе с отрядом гномов, Бильбо, — Первоцвет «вылепила» из магии новую фигурку, ниже остальных; человечек поспешно спрыгнул с ладони на ногу, перевалился через колено, подбежал к стопе и, наконец, спустился к гномам, — Серым странником, — посреди всей своры оказался Гэндальф, забавно пересчитывающий гномов, — и мной, — на импровизированном месте событий, наконец, возникла и сама Айнэ. Все, включая хоббитов, подметили некоторые изменения между настоящей Спасительницей и Спасительницей шестидесятилетней давности. Эта эллет была босá, с тугой прической на голове, в лёгкой одежде. И ещё эта эллет постоянно улыбалась, широко и задорно.
В ближайший час хранители увидели подробную и наглядную историю похода. Все ссоры и примирения, разлуки и воссоединения, улыбки и слёзы отряда Торина.
Под конец истории, когда фигурки Айнэ и Бильбо, сидящих верхом на единороге Дарке, растворились, выражение лиц маленьких хоббитов было восхищённое, в отличие от хмурых эллет и гнома.
— Ладно, — Первоцвет начала привставать на ещё не послушных ногах, опираясь на колонну левой рукой. — Мы засиделись. Нам пора.
Все хранители молча согласились и поднялись с уже насиженных мест. Как только Айнэ выпрямилась, к ней тут же подоспел Леголас, поддерживая и подставляя своё плечо для опоры. Девушка поджала губы, но ничего не сказала, принимая заботу принца.
========== Глава XII, в которой душа обратилась в пепел ==========
Вверяю тебе, о друг волн, часть моей души
Когда ты теряешь кого-то, это чувство всегда остаётся с тобой, постоянно напоминая тебе, как легко можно пораниться.
Дневники вампира (The Vampire Diaries)
Тревога. Это именно то слово.
На протяжении всего пути по Дварроудельфу она ощущала тревогу.
Здесь, в молодых горах обитает древний монстр…
«Что за древний монстр может здесь обитать? Почему Хранители такие немногословные?»
Будь осторожнее, Айнэ Первоцвет.
«Будь осторожна, я»
— С каждым разом ты всё глубже уходишь в себя. Я начинаю волноваться.
— М? — спросила Айнэ спустя несколько секунд.
— Я вот об этом, — Леголас нахмурился и изучающе осмотрел бледное задумчивое лицо эльфийки. — О чём ты думаешь?
— Вспоминаю, поцеловала ли я Элладана на прощание или это был Элрохир, — буркнула девушка.
— Правда? — с привычным спокойствием спросил принц.
— А если серьёзно, то ты слишком длинный, мне неудобно идти с рукой на твоём плече. Это не шутка, как ты не путаешься в своих длинных ногах?
— Так же, как и ты в своих коротких ножках, — усмехнулся Леголас. Рядом прыснул в кулак Гимли, на которого тут же была устремлена пара голубых глаз.
— Мы почти пришли, — раздался впереди голос Гэндальфа. — Вон там, видите? — маг указал на дверь в стене чуть поодаль. Тьма, сгустившаяся вокруг неё, не давала людям и хоббитам как следует её разглядеть. Однако эльфам и гному, привыкшим видеть в темноте, как на свету, она не мешала.
Айнэ медленно сняла руку с плеча Леголаса, сделала пару неуверенных шагов по направлению к раскрытой двери и через секунду сорвалась с места. А за ней Гимли. Остальное Братство недоумённо проводила друзей взглядом до двери, но, как только пещеру огласили крики Гимли, поспешило за ними.
Посреди новой комнаты-пещеры стоял каменный гроб, залитый светом из маленького окошка прямо у потолка, на котором упивался слезам Гимли. Вокруг были разбросаны не догнившие скелеты, проткнутые чёрными стрелами.
Айнэ стояла недалеко от гнома, мёртвым взглядом вперившись в надпись на надгробии. К ней-то и подошёл Гэндальф.
— «Здесь покоится Балин, сын Фундина, Повелитель Мории». Значит, он мёртв, — на этом слове эллет вздрогнула, будто бы от порыва холодного ветра. — Этого я и боялся.