Удача ей улыбнулась. На улице она почти сразу же наткнулась на довольно ухмыляющегося гнома.
— С утра пораньше зубоскалишь, Гимли? — ещё даже не дойдя до друга, негромко прикрикнула, чтобы её голос не затерялся в суете города.
— Светлячок! — гном, ещё больше растягивая укрытые бородой губы в улыбке, обернулся. — Я думал, ты до полудня проваляешься в постели.
— Постель больно неудобна, — словно в подтверждение слов Айнэ положила ладонь на поясницу и прогнула спину, потирая её рукой.
— Ну, это хорошо, что ты встала, — казалось, дворфа совершенно не волновал наряд подруги и тот факт, что она стояла босая на холодном камне улиц Хельмовой пади. — Гэндальф собирает отряд, чтобы посетить Изенгард. Ну, ли то, что от него осталось.
— Гэндальф? — переспросила девушка, перебив гнома. — Он здесь?
— Да, — в знак подтверждения кивнул Гимли. — На рассвете он привёл с собой Эомера и его людей. Они ударили по оркам, и те, как последние трусы, бежали в лес Фангорн.
— Я так понимаю, далеко они не убежали, — усмехнулась эллет.
— Энты не позволили, — кивнул гном. — Разъярённый лес поглотил их навсегда.
— Значит, Хельмова падь снова выстояла, — Айнэ обвела взглядом всех людей, что были перед замком. Кто-то перевязывал раненых прямо на воздухе, кто-то перетаскивал трупы, кто-то раздавал людям пищу. Город жил, пытаясь устранить последствия прошлой ночи.
— Говоришь, Гэндальф собирается в Изенгард?
— Угу. И тебя хочет взять. Но остроухий заартачился. Чуть ли не под страхом смертной казни запретил тебя будить. Сказал, проснёшься — сама решишь, не проснёшься — нечего и думать об этом.
— А Гэндальф что?
— Он как узнал, что ты ночью тут кровью плевалась, полностью поддержал его, — пожал плечами Гимли.
— Ясно, — Айнэ снова мельком огляделась. — Что с Халдиром?
— Это тот, что страж эльфийский? — дождавшись положительного кивки от девушки, дворф продолжил. — В порядке с ним всё. Роханцы подлатали, эльфы что-то над ним прошептали, даже князёк колдовал, — на этих словах Айнэ закатила глаза, но перебивать не стала. — А потом пришёл Гэндальф, взмахнул посохом, и рана его тут же затянулась.
— А где он?
— Так они с эльфами покинули город как час уже. Мол, надо похоронить товарищей на родине у Владык. Халдир просил передать тебе его сердечную благодарность и извинения за то, что отбывает так скоро. Но он обещал приехать на вашу с князьком свадьбу.
— Ясно, — последнее предложение эльфийка пропустила мимо ушей, хоть гном и, не скрывая намерений, откровенно провоцировал её на разговор именно в этом русле. — А где Леголас? — всё спрашивала и спрашивала девушка.
— Пора за информацию брать плату, — пробурчал себе под нос гном. Первоцвет рассмеялась и с размаху чмокнула маленького воина в лоб. Гимли покраснел и тут же ответил. — С матерью он своей разговаривает. Как бишь её там? Владыка Эллериан, вроде.
— А…
— Гэндальф у Теодена, госпожа Тауриэль где-то в лазарете, Арагорн где-то с госпожой Эовин, Эомер без понятия — наверняка с воинами своими, меч твой у остроухого, — затараторил гном. — Всё, я больше ничего не знаю.
Айнэ снова рассмеялась и, чмокнув Гимли в макушку ещё раз, поблагодарила его и направилась на поиски мага.
Гэндальф отыскался быстро. Вопреки словам нома он был вместе с Арагорном и Эомером. Последний, только завидев девушку, ту же отвернулся в другую сторону, вызывая у эллет смешок.
— Дитя, ты уже восстановила силы? — маг приветливо улыбнулся, отвечая на крепкие объятия эльфийки.
— У меня такое ощущение, что я восстановлю силы только после войны, — улыбнулась Айнэ, отстраняясь от мага и тут же обнимая Арагорна.
— Поздравляю, — вместо приветствия сказал дунадайн. Айнэ непонимающе посмотрела на него, и тогда он кивнул на её руку.
Только сейчас эллет почувствовала тепло металла. Указательный палец правой руки обвивало серебряное кольцо, сделанное явно эльфийским мастерами. Обруч был асимметричен: в той части, которая находилась на внутренней стороне ладони, он распадался на две линии, которые потом изящно переплетались другой с другом на тыльной стороне. В месте их сочленения находился изумруд в форме челнока. Одна из тех линий, на который распадался обруч украшения, тоже была усеяна маленькими зелёным камушками.
— Я даже говорить ничего об этом не буду…
— И не надо, — кивнул Арагорн.
— Гимли сказал, что мы отправляемся в Изенгард, — Айнэ оторвала взгляд от обручального кольца и, опустив руку, перевела его на мага.
— Мы? — подняв белоснежные брови и хитро прищурив глаза, переспросил Гэндальф.
— Мы, — вновь повторила эллет, утвердительно кивнув.
Спорить с девушкой никто не стал. Ещё немного пообщавшись с тремя мужчинами, Айнэ вместе с Арагорном отыскали Эовин. Девушка сразу всполошилась, завидев, в каком наряде разгуливает Спасительница, и тут же утащила её обратно в ту комнату, где и проснулась недавно Первоцвет.
Племянница короля Рохана тут же принесла ей одежду — мужскую, по настоянию эллет — и помогла облачиться в этот наряд. Не эльфийские камзолы и рубахи, но тоже не плохо. Поверх рубахи Айнэ надела корсет, и в конце накинула на себя всё тот же «неубиваемый» лориэнский плащ.
— Я так завидую тебе, — с каким-то благоговением произнесла Эовин, наблюдая за тем, как Айнэ надевает сапоги.
— Никто не бывает так склонен к зависти, как люди самоуниженные, — меланхолично бросила эллет, не отрываясь от своего занятия. — Даже спрашивать не буду, что тебя так привлекает, по глазам вижу. Если хочешь быть кем-то определённым, просто будь им, не заставляй себя соответствовать ожиданием дяди, брата или других мужчин, — Айнэ выпрямилась и стала надевать кожаные перчатки «без пальцев». — Но знай, что светла та зависть, которую ты питаешь к семейному счастью. Удел воина не к лицу девушкам.
— Тебе к лицу, — едва слышно возразила Эовин. Первоцвет вздохнула и покачала головой.
— Была бы моя воля, и я бы никогда не ввязалась в эту войну. Но долг, честь, любовь к дому и ненависть к врагу толкают меня на войну.
— Но это же прекрасно!
— Они должны толкать мужчин, Эовин. Ты же заметила, что в Братстве среди десятерых лишь одна девушка? И та там лишь потому, что создана, чтобы быть воином. У меня будто не было выбора.
— Выбор есть всегда, — продолжала возражать девушка.
— Да, — улыбнулась эльфийка, наконец, заканчивая возню с перчатками. — И все хотят, чтобы ты переменила свой.
Спустя минут десять разговоров между девушками в дверь комнаты постучали. Уже догадываясь, кто к ней, наконец, пожаловал, Айнэ, с заранее приготовленной улыбкой, отворила дверь.
Как выяснилось, Леголас принёс девушке её меч и слова Гэндальфа о скором выезде. Эовин, распрощавшись с эллет, выскользнула в коридор, оставляя новобручённых наедине. Айнэ с хитрым прищуром молча подняла руку перед принцем, обращая его внимание на кольцо, как бы спрашивая что, откуда и зачем оно появилось на её пальце. Так же молча, Леголас поднял и свою руку, показывая девушке мужское кольцо на том же пальце, что и у эльфийки, просто пожимая плечами. Первоцвет закатила глаза и, опустив руку, обняла своего официального жениха.
Через час на площади Хельмовой пади уже собрался весь отряд Гэндальфа. Возглавлял его, собственно, Белый маг. Здесь был и Теоден, и его племянник, и все члены братства кольца, которые находились в это время в городе. Тауриэль тоже выказывала желание поехать с ними, но мать Леголаса настоятельно попросила её остаться с ней и с Эовин, чтобы помочь тем, кому ещё не была оказана помощь.
— Гнев Саурона будет ужасным, а воздаяние очень скорым, — сказал Гэндальф, как только они въехали на высокий холм. Отсюда был виден Мордор и как полыхают над ним алые и чёрные тучи. Айнэ хмуро посмотрела на горизонт. — Битва за Хельмову Падь закончилась, битва за Средиземье только начинается. Все наши надежды теперь на двух маленьких хоббитов, бредущих где-то в глуши.