Хм, метание копья знаю, метание ядра, диска тоже знаю. А вот метание надгробных плит — это уже что-то новенькое.
Так, это вольное отступление. А вот у меня ещё третья статуя осталась. Упс. Не третья. Ну, в смысле третья, но за её спиной маячит ещё две. И сколько их тут?
В тот момент, когда статуя с головой кабана (и кто их только делал? Никакого полёта фантазии!) постаралась меня схватить, я переместился к ней за спину и наподдал пинка. Статуя врезалась в стену и рассыпалась камнями. Так, полетели дальше. Оказавшись между двумя статуями я привлёк их внимание, и они вдвоём решили меня схватить. Понятно, о командной тактике тут никто не слышал. За что и поплатились. В самый последний момент я ускользнул у них из-под носа. Остановиться статуи не успели и врезались друг в друга, превратив себя в кучу ненужного камня.
У Райнела дела тоже обстояли неплохо. Статуям, пришедшимся на его душу, не повезло. С камня в навершии жезла срывались какие-то сполохи, и ближайшую статую как будто разрезало пополам. Единственной проблемой Райнела были как раз эти балахонники в количестве трёх штук. Они вытащили откуда-то короткие жезлы и пускали в Райнела какие-то зелёные лучи. Не понял, а остальные трое где?
Ответ пришёл в виде куска камня, разбившегося о колонну у меня над головой. Я повернулся в ту сторону, откуда прилетел камень, и тут же отпрыгнул в сторону, спасаясь от камней перелётных, которые поднимали оставшиеся трое балахонников и пускали в меня. Поднимали они их, направляя на них жезлы, а потом пускали в меня. Ну, с такой прицельностью только на слонов охотиться.
Я переместился к ним за спину. В момент, когда я проносился мимо них, волной воздуха один из капюшонов сбросило с головы балахонника, и я с удивлением узнал в нём одного из охранников каравана! Это что же получается, что все остальные тоже наши стражники? Так вот зачем эти статуи ходили к стоянке. Мыдя, и чего с ними делать? Надо бы с Райнелом посоветоваться.
Раздав всем троим зуботычины и отправив отдыхать, я постарался подобраться поближе к магистру. Так, кажется тут нужна тяжёлая кавалерия. Я сорвал ещё одну крышку с надгробия, благо, их тут понаставили вдоль стен достаточно, есть из чего выбрать, и сделал ещё одну попытку пробраться к магу сквозь сброд статуй (а ему их больше досталось) и зелёных лучей. Две статуи тут же получили по кумполу. Без своих голов они только мешали своим «собратьям», врезаясь в них и внося дополнительную сумятицу в битву.
— Райнел, балахонники — это наши стражники. Вот почему следы статуй вели к лагерю и от него.
— Азериас. Он подчинил их волю, и теперь они его слуги!
Луч, вырвавшийся из его жезла, заморозил статую, на неё тут же наткнулась ещё одна, и на пол посыпалась груда камня и льда.
— А помочь как-то можно?
Я обрушил плиту на следующую статую, разрушая её от головы до ног.
— Не знаю, они теперь верят в него! А значит уничтожить Азериаса уже невозможно! Он будет жить, если разрушить статую!
— А если они будут без сознания? Для веры нужно хоть какое-то осознание того, что ты делаешь, даже под воздействием!
— Может сработать. Давай вверх!
Я взмахнул крыльями, рывком поднимаясь выше. Райнел, вися в воздухе, сделал круг, держа свой жезл на манер булавы, и окружающие его статуи разлетелись на части. В то место, где он был, тут же ударили три зелёных луча. Но Райнела там уже не было. Мы вместе переместились к балахонникам и отключили их простыми ударами по голове. Больше ходячих противников в зале не было. Была только сидячая статуя Азериаса.
— А вы сильные, для жалких ничтожеств[6]. Такие сподвижники мне понадобятся. Служите мне! — статуя сделала взмах в нашу сторону. Зная, что даже божественная сила не сможет на меня повлиять, я раскрыл крылья, закрывая Райнела. В меня ударила тугая волна, заставившая сделать пару шагов назад. Так, кажется я в этого Азериаса до безумия не уверовал. Это радует. А Райнел?
— Ты как?
— Живой, — ответил магистр. — Это он что, хотел нас в свою веру обратить?
— Похоже на то.
— Спасибо. Уверовавший в Азериаса магистр — это хуже стихийного бедствия.
— Я тоже так подумал. А мне подобные проблемы не нужны.
— Вы можете мне сопротивляться? — прозвучал удивлённый голос Азериаса.
Мы повернулись к статуе.
— А что, не ожидал?
— Но вы не сможете сопротивляться вечно! — Азериас протянул руку, и статуи, которые мы так методично старались превратить в никому ненужный стройматериал, стали восстанавливаться.