— Ну, как? Кое-что до тебя я вижу дошло? — спросил он.
— Дошло, — признался я, — но всё равно мне очень многое пока не ясно.
— Так оно и должно быть, — кивнул головою «знахарь». — Но учителем хронологии у тебя будет другой человек. Моя обязанность была любя разбудить, и с ней, мне кажется, я справился…
— Как! — воскликнул я, — ты больше не станешь отвечать на мои вопросы?
— С чего ты взял? — искренне изумился седоголовый. — Буду, только при условии, что ответы на них тебя не разрушат. Мы на эту тему с тобой вроде бы договорились?
— Но тогда причём тут другой учитель?
— Притом, что он даст тебе фактологию. Покажет копии летописей, и других письменных источников, познакомит с маршрутами твоих личных поисков и даст список всей необходимой тебе литературы…
— Слава богу, — отлегло у меня от сердца, — а то я подумал, что тебе уже надоел.
— Ты надоел?! — И старик от моих слов искренне расхохотался. — Да я тебя ждал лет тридцать! Не надоел ты мне и не надоешь. Просто ты как клещ вцепился в знания. И я, честно говоря, за тебя боюсь, так можно и перегореть… Подобное случалось, правда, не с такими как ты — произнёс дед.
Потом он подошёл к своему заветному столику со свечой, открыл дверцу, нашёл на полке какой-то бутылёк и, повернувшись ко мне, сказал:
— В данный момент меня волнует твоё здоровье, Юра. Давай-ка отправляйся назад в баньку, ложись на лавку и жди моего прихода, я скоро…
Старик опять что-то затевает, мелькнуло в моей голове, и, возвратившись в моечное отделение, я, как приказал дед, улёгся на скамейку.
Глава 9
ОТЦЫ И ДЕТИ
Ведун не заставил себя ждать. Он пришёл сосредоточенный, со споим бутыльком в руках и тут же перевернул меня на живот, заставив вытянуть руки.
— Вот, что хлопец, — почему-то на украинский манер обратился старый. — Ты парень не промах, но и тебе нужна помощь… Не нравится мне твой позвоночник, Юра, позвонки пляшут, из-за этого ты сутулишься и тебя мучают боли в спине. Если бы ты не занимался воинским, то был бы сейчас почти инвалидом… Так я говорю или нет?
Я пробубнил, что спина действительно болит, но я, дескать, привык…
— Плохая привычка, — сказал ведун. — Травмы позвонка ведут к оттоку жизненной силы… Интересно, кому она понадобилась твоя сила? Такое впечатление, что по жизни на тебя давит пресс враждебного и довольно сильного ментального поля. Не знаешь, чьё бы оно могло быть? — спросил старый.
Во время своего монолога ведун вылил содержимое пузырька мне на спину и начал осторожно растирать область позвоночника.
— Ты можешь, конечно, молчать, — проворчал седоголовый, — это твое право, но я и так знаю, что с тобой происходит и, кто в настоящее время является главным твоим противником. По характеру патологий, отрок, по их характеру… Да и в силовом коконе у тебя «гость»…
Последнее слово старого для меня было загадкой и мне тут же захотелось спросить: что или кого он имеет в виду?
Однако дед продолжал:
— Ты не надорван, а четыре позвонка «выпали». Многовато, отрок, тем более для молодого, полного сил. Мне видится, что в твоём теле искусственно создан генератор постоянной боли… Я пока не пойму зачем? Неужели для того, чтобы заставить тебя признать чью-то власть? Скажем, твоей матери или отца?