Я кивнул.
— Ну что, давай ставь мотор да поехали опробовать лодку.
Делать было нечего. Вскоре, задыхаясь от встречного ветра мы оба — и я, и «знахарь» неслись по глади Конды на подаренной деревянной лодке.
— Ну что, надо бы обмыть твоё приобретение, — сказал седоголовый, когда мы причалили. — Для такого случая пару литров сбитня я думаю найду — смеялся дед.
Было видно, что старик доволен.
— Знаешь, — сказал он, когда мы подходили к дому — Делать подарки куда приятнее, чем их приобретать. Получать тоже хорошо, тем более, если что-то пришло к тебе от души, но когда даёшь чувствуешь, что ты созидаешь, что-то стоишь в этой жизни, поэтому учись дарить, и не только духовное, но и вполне прозаичное — материальное.
Как было не согласиться? Ведун говорил истинное и я его вполне понимал. Из нас двоих в эти минуты он был меня счастливее…
— Тебя когда ждут на работе? — неожиданно повернулся ко мне старый.
— Послезавтра, — погрустнел я.
— Тогда у нас есть немного времени, — заключил он. — Наверняка вопросов ко мне у тебя уйма.
— Не то слово, — вздохнул я. — Чем больше ты мне рассказываешь, тем больше возникает вопросов, напасть какая-то.
— Не напасть, — посерьёзнел старый, — а закон. Так должно и быть, а времени у нас сейчас в обрез… — Вот что, — немного подумав, продолжил старик. — Давай начнём с самых простых, а там посмотрим… Даю тебе время подумать два часа, а сейчас я принесу свой сбитень. — Ореховый напиток, который принёс со своей кладовой седоголовый, был просто великолепен!
— Я его сварил из прошлогодних семян, — пояснил старый. — Тут и хвои немного, и дягеля, да и иван-чай есть… Давай наливай не стесняйся, чтобы лодка ходила по Конде, как стрела.
— И мотор не подводил… — Дополнил я его высказывание.
Сбитень пах травами, мёдом, от него вскоре закружилась голова…
— Это не от хмеля, — заверил «знахарь». — Сбитни хмельными не бывают. Просто немного расширились сосуды мозга. Действие трав — это полезно. Пей.
Я и не стеснялся, пил напиток, а сам думал с какого вопроса начать допрос старого. Все мои вопросы казались сложными, требующими для своего освещения массу времени… Я невольно растерялся. Очевидно, понимая моё состояние, ведун вдруг поднялся.
— Пойдём, Юра, я покажу тебе свою пасеку, за пчёлами нужен уход да уход, вот ты и увидишь как это делается. Особой помощи мне от тебя не надо, но вместе мы закончим намеченное быстрее, значит на разговоp у нас времени будет больше. Ну как, лады? — улыбнулся он. — Я вскочил. Мне давно хотелось посмотреть стариковых пчёл и я с удовольствием принял предложение седоголового.
— Ну что, с чего начнём когда закончим работу? — спросил меня «знахарь». — Не стесняйся за обедом можно и поговорить, тем более времени у нас сегодня достаточно.
— Я не всё понял с собаками… — начал я.
— Что? — изумился пасечник. — Зачем тебе собаки? На примере их, я показал тебе, как можно определять границы расселения этносов. Для этой цели используют не только домашних животных, но и различные культурные растения. Например, рожь сеяли в основном на Руси, пшеницу же в Месопотамии и Египте…
— Да я не об этом, — сказал я — О питомнике восточно-сибирских лаек, что под Иркутском. Насколько я знаю, в том питомнике, который курирует Иркутский сельскохозяйственный институт, идёт работа по объединению всех пород сибирских лаек в одну породу…
— Во-первых, не сибирских, а промысловых собак Восточной Сибири, Юра, — поправил меня старый. — И во-вторых, иркутский питомник обречён, он долго не просуществует…
— Почему? — удивился я.
— Да потому, что работы В. Гейца, ведущего кинолога Восточной Сибири противоречат линии уже знакомого тебе Шерешевского. Шерешевский чётко выполняет возложенную на него миссию уничтожения всех аборигенных лаек, и, прежде всего промыслово-зверовых собак Сибири, чтобы и духу от них не осталось. Для этого и были выведены две искусственные породы: в Европе русско-европейская, на Урале так называемая западно-сибирская. Палку в колёса Шерешевскому воткнул В. Гейц, который думает, судя по его делам, точно так же, как и мы, и знает он тоже немало. Я слышал про его экспедиции: этот парень объездил всю Якутию и даже бывал на Чукотке, поэтому, либо его отстранят от дела, либо укокошат, всё идёт к этому. С нейтрализацией Гейца исчезнет и идея — старый надежный приём. Потом с питомником можно проделать всё что угодно, главное обосновать… Что, что а уж обосновывать-то они умеют, именно поэтому я и занимаюсь партизанщиной: сохранением лучшей на Земле породы зверовых собак кустарным дедовским способом… — На несколько мгновений старик замолчал, а потом добавил: — Здесь не пустые слова, отрок, недавно вышла статья Шерешевского «Лайке единый стандарт». Она у меня есть, можешь почитать. Фактически, это приговор работам Гейца, может быть и ему самому. В статье прямо сказано, что пора смешать две заводские породы для создания третьей единой и для Европы и для Сибири… Теперь-то ты удовлетворён?