Еще в Германии, изучая немецкий опыт радиоуправления и телеметрии, Богуславский критиковал немцев за использование непрерывного излучения радиоволн вместо импульсного, широко применявшегося в радиолокации. Разрабатывая самостоятельно новые системы, Богуславский всячески проталкивал импульсные идеи. В этом я его поддерживал. Я был приучен к импульсным методам еще с 1943 года при работе с Поповым над системой определения координат самолета.
Для Е-2 Богуславский вопреки предыдущим пристрастиям стал разрабатывать комплексированную радиолинию непрерывного излучения. Не только я, но и все наши радисты, а их в ОКБ-1 уже собралось довольно много, требовали активного воздействия для восстановления импульсного «мировоззрения» Богуславского. Но он стоял на своем.
Наши разногласия дошли до СП. Он потребовал объяснений от Рязанского, который отвечал за радиосистему в целом. Вопрос был вынесен на узкое совещание, на котором Богуславский честно заявил, что от своей приверженности импульсным методам он не отступает, но в такие сроки разработать надежную систему можно только на проверенных методах непрерывного излучения. На том и помирились в интересах сроков и надежности.
Победителей, как правило, не судят, но вялое и неконтрастное изображение, которое было впервые получено при передаче, объяснялось недостаточной энергетикой радиолинии. Об этом мы с Богуславским, не теряя дружбы, дискутировали много лет спустя после сеансов связи во время вечерних прогулок по территориям Симферопольского и Евпаторийского радиоцентров космической связи.
Богуславский отвечал и за идеологию всего наземного сложного радиооборудования, командные устройства, мощные радиопередатчики, приемные и регистрирующие устройства, антенные системы. Успех строительства и подготовки первого пункта космической связи в Крыму на горе Кошка к такой ответственной работе определялся дружной совместной деятельностью в/ч 32103 и НИИ-885. Южный склон горы, на котором сооружался пункт, был обращен к морю. Практически отсутствовали индустриальные радиопомехи. Климат Крыма позволял без передышки работать круглый год.
Центр связи входил в большую систему КИКа – командно-измерительного комплекса. В те годы КИК еще подчинялся НИИ-4 – генералу Соколову. Тренировки во время наших неудач при пусках 1958 года подтвердили, что нет худа без добра. Когда мы добились, наконец, надежности и осуществили попадание в Луну, система дальней радиосвязи была отработана.
Сборка и испытания АСа на заводе к нужному сроку не были закончены. Учитывая, что все наиболее квалифицированные испытатели все время находились на полигоне, Турков, с согласия Королева, отправил аппарат на полигон для окончательной отработки в августе 1959 года. На технической позиции к тому времени уже сложилась система подготовки недоделанных объектов.
Я разделил обязанности постоянного руководства и контроля за испытаниями с Аркадием Осташевым. Он великодушно согласился пребывать в МИКе главным образом ночью, предоставив мне день не только для работы, но и для общения с многочисленным начальством, которое ночью все же предпочитало отсыпаться, или для докладов о ходе дел в Москву – уже совсем высокому руководству. Испытания шли параллельно с подготовкой пусков Е-1 – лунника с историческим вымпелом.
Испытания первых космических аппаратов с самого начала принципиально отличались от самолетных. Самолет испытывает летчик-испытатель. Главный конструктор и его соратники обычно стоят на летном поле, переживают, ждут посадки и доклада летчика. Космический аппарат на полигоне, до пуска, испытывали вместе -испытатели и разработчики. Они объединялись так тесно, что не всегда можно было понять, кто здесь разработчик, а кто испытатель. Обычно аппарат попадал на полигон недоработанный и недоиспытанный на заводе-изготовителе. Разработчики систем о многих своих ошибках знали еще до, а многие обнаруживали уже после того, как начинались испытания в МИКе на ТП.
Е– 2 -первый космический аппарат, снабженный системой управления движением и сложным радиокомплексом, в этом отношении был первым типичным примером.
Испытания проводились, это уже стало обычным, в обстановке непрерывного стресса. До астрономического срока пуска время летит и сжимается с нерасчетной скоростью. Чем ближе к конечному сроку, тем больше обнаруживается недоделок, непредвиденных ошибок, отказов и возникающих неведомо почему влияний систем друг на друга. Иногда казалось, что руки опустятся от наплыва неприятностей, которым не видно конца, и надо будет докладывать: «Подготовить к сроку объект невозможно. Пуск надо отменить!» Но этого не случалось. Все верили в успех и поддерживали эту веру друг у друга.