За восемь бед один ответ. В тюрьме есть тоже лазарет. Я там валялся, я там валялся. Врач резал вдоль и поперек. Он мне сказал: "Держись, браток!" Он мне сказал: "Держись, браток!" И я держался.
Разлука мигом пронеслась, Она меня не дождалась, Но я прощаю, ее прощаю. Ее, как водится, простил Того ж, кто раньше с нею был, Того ж, кто раньше с нею был, Я не прощаю! Ее, конечно, я простил, Того ж, кто раньше с нею был, Того ж, кто раньше с нею был, Я повстречаю!
На кладбище.
----------
Четверть века в трудах да в заботах я Все бегу, тороплюсь да спешу, А как выдастся время свободное На погост погулять выхожу.
Там на кладбище так спокойненько
Ни врагов ни друзей не видать
Все культурненько, все пристойненько
Исключительная благодать.
Нам судьба уготована странная Беспокоимся ночью и днем И друг друга грызем на собраниях Надрываемся, горло дерем.
А на кладбище так спокойненько
Ни врагов, ни друзей не видать
Все культурненько, все пристойненько
Исключительная благодать.
А семья моя - свора скандальная, Этот пьяный, драчливый сосед Ты квартира моя коммунальная Днем и ночью покоя все нет.
А на кладбище так спокойненько
Среди верб, тополей и берез
Все культурненько, все пристойненько
И решен там квартирный вопрос.
Вот, к примеру, захочется выпить вам, А вам выпить нигде не дают Все скрипят да грозят вытрезвителем Да в нетрезвую душу плюют.
А на кладбище так спокойненько
От общественности вдалеке
Все культурненько, все пристойненько
И закусочка на бугорке.
Старики, я шекспир по призванию, Мне б Гамлетов писать бы, друзья, Но от критиков нету признания, От милиции нету житья.
А на кладбище, по традиции
Не слыхать никого, не видать,
Нет ни критиков, ни милиции,
Исключительная благодать.
Физики.
-----
Чувствую с напарником, ну и ну, Ноги словно ватные, все в дыму Что-то непонятное в воздухе Чувствую, нуждаемся в отдыхе.
Взяли "Жигулевского" и "Дубняка"
Третьим пригласили истопника
Выпили, добавили еще раза,
Тут нам истопник и открыл глаза
На ужасную историю А про Москву и про Париж Как наши физики проспорили Ихним физикам пари.
Все теперь на шарике вкривь и вкось
Шиворот-навыворот, набекрень
А что мы себе думаем - день, то - ночь
А что мы себе думаем - ночь, то - день
И рубают финики лопари А в Сахаре снегу невпроворот Это гады-физики на пари Раскрутили шарик наоборот.
И где полюс был - там тропики,
А где Нью-Йорк - Нахичевань,
А что мы люди а не кролики
Так им на это наплевать.
Кончил тут историю истопник Вижу мой напарник ну прямо сник Раз такое дело - гори огнем Больше мы малярничать не пойдем.
Взяли в поликлинике бюллетень
Нам работой голову не морочь
Ну что ж это за работа, если ночью день
А потом обратно не день, а ночь.
И при всей квалификации Тут возможен перекос Это ж, братцы, радиация, А не просто купорос.
Пятую неделю я не сплю с женой,
Пятую неделю я больным больной
Тоже и напарник плачется
Дескать, я отравлен начисто.
И лечусь "Столичною" лично я Чтоб совсем с ума не стронуться Истопник сказал, что "Столичная" Очень хороша от стронция.
Мне и верится и не верится,
Что минует та беда
А шарик вертится, все вертится
И все время не туда.
Про Парамонову.
-------------
Ну, так что ж тут говорить, что ж тут спрашивать Вот стою я перед вами, словно голенький Я с племянницей гулял тети Пашиной И в "Пекин" ее водил и в Сокольники.
Поясок ей покупал поролоновый
И в палату с ней ходил в Грановитую
А жена моя, товарищ Парамонова
В это время находилась за границею.
А вернулась - ей, привет, анонимочка На фотоснимочке стою я и Ниночка Утром встал я - нет моей кысочки, Ни вещичек ее нет, ни записочки.
Я к ней в ВЦСПС, в ноги падаю,
Говорю, что все во мне переломано
Ты прости, что я гулял с этой падлою
Извини меня, товарищ Парамонова.
А она как закричит, вся стала черная, Я на слезы, говорит, на твои - ноль внимания Ты мне Лазаря не пой, я ученая, Ты людям все расскажи на собрании.
И кричит она, кричит, а голос слабенький
А холуи уж тут как тут каплют капельки
И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,
И который референт, что из органов.
Ну прям тут как тут.
Ладно, утром прихожу на собрание Дело, помню, как сейчас, было первого Я, конечно, бюллетень взял заранее И бумажку из диспансера нервного.
А Парамонова сидит вся в новом шарфике,
Как увидела меня - вся стала красная.
У них первый был вопрос "Свобода Африки",
А потом уж про меня в части "Разное"
Как про Гану - все в буфет за сардельками Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами А как вызвали меня, то сник от робости, А из зала мне кричат: "Давай подробности!"
Ну, так что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький.
Я с племянницей гулял с тети Пашиной
И в "Пекин" ее водил и в Сокольники.
И в моральном, говорю, моем облике Есть растленное влияние Запада, Но живем-то, говорю, не на облаке Это ж просто, говорю, соль без запаха.
Я и жалостью их брал и испытывал,
И бумажку что я псих им зачитывал,
Но поздравили меня с воскресением
Закатили строгача с занесением.
Вот тогда я взял букет покрасивее И к подъезду номер семь для начальников, А Парамонова как вышла - стала синяя, Села в "Волгу" без меня и отчалила.
И тогда прямым путем в раздевалку я
И тете паше говорю, мол, буду вечером.
А она мне говорит: "С аморалкою
Нам, товарищ дорогой, делать нечего!
И племянница моя Нина Саввовна Она думает теперь то же самое. Она всю свою морковь нынче продала И домой по месту жительства отбыла". Вот те на, ну, прям, вот те на!
Вот тогда иду в райком, шлю записочку,
Мол, прошу принять, по личному делу я.
А у Грошевой сидит моя кысочка,
Как увидела меня - вся стала белая.
И сидим мы у стола с нею рядышком, И с улыбкой говорит товарищ Грошева: "Схлопотал он строгача, ну и ладушки, Помиритесь вы теперь по-хорошему"
И пошли мы с ней вдвоем как по облаку
И пришли мы с ней в "Пекин" рука об руку,
Она скушала "Дюрсо", а я "Перцовую"
За советскую семью овразцовую.
Братские могилы.
--------------
На братских могилах не ставят крестов И вдовы на них на рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов И вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы
Все судьбы в единую слиты.
А в вечном огне виден вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий Рейхстаг, Горящее сердце солдата.
На братских могилах нет плачущих вдов,
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?
***
Ну, вот исчезла дрожь в руках Теперь - наверх. Ну, вот сорвался в пропасть страх Навек навек.
Для остановки нет причин Иду, скользя, И в мире нет таких вершин, Что взять нельзя.
Среди нехоженных путей Один пусть мой, Среди невзятых рубежей Один за мной.
А имена тех, кто здесь лег, Снега таят. Среди нехоженных дорог Одна - моя.
Здесь голубым сияньем льдов Весь склон облит И тайну чьих-нибудь следов Гранит хранит.
И я гляжу в свою мечту Поверх голов И свято верю в чистоту Снегов и слов.
И пусть пройдет немалый срок Мне не забыть Как здесь сомнения я смог В себе убить.
В тот день шептала мне вода: "Удач всегда", А день, какой был день тогда? Ах, да. Среда.
Лекция о международных
отношениях для 15-суточников