Он собирался уже рассказать Лису об опасностях, которые могут ждать караванщиков в этом городе, считая, что, будучи помощником, тот имеет право все знать. Однако, встретившись взглядом с братом и прочтя в его глазах предостережение, он понял, что лучше не делать этого, когда у камней могут быть уши… Вместо этого он заговорил о другом, куда более реальном и прозаическом. – Заставят нас разговорами о дешевизне сбыть товар за гроши, а потом потребуют за огненную воду и продукты тройною плату…
Хозяин каравана свел брови, понимая, как близко брат мог проходить от истины, пусть в том и была воля случая. Он весь напрягся. "Да уж, за всеми этими разговорами о легендарном ужасе и заботами о душе совершенно забываешь о хлебе насущном, – он качнул головой, – так нельзя, нельзя… А то, избежав высшей беды, мы погибнем, столкнувшись с самой обыденной из проблем… Как нам, запертым здесь, узнать настоящую цену? Спросить у покупателей? Вряд ли они будут с нами искренни, имея собственный интерес… И мы не сможем, как обычно, прежде чем открывать торговлю, узнать качество их монеты… Какой-то замкнутый круг получается…" -Вот что, – наконец, принял решение хозяин каравана, – поставим верхние цены. А там посмотрим. Хотя бы не проторгуемся.
– Так то оно так, но меня заботит нечто другое, – Евсей выглядел напряженным, его лицо было мрачным и суровым. – Если мы не можем покинуть площадь, то не сможем и ничего купить.
– Можно договориться с купцами, чтобы они привезли свой товар сюда, – шло время, и с ним возвращался покой, разгоняя тени беспокойства. – Трое из них как раз крутились вокруг меховых рядом. Пойду, порасспрошу их. Может быть, нам удастся найти выход… К обоюдному согласию, – и он поспешил вернуться, одновременно моля богов сделать так, чтобы горожане еще не успели уйти и ругая себя за то, что не поговорил с ними обо всем сразу.
"Служитель не случайно привел их с собой. Он показал мне продавцов, угодных городу. Нет, этот человек разумен, очень разумен. Дурак не поймет его и не надо, а умный… Умный будет благодарен вдвойне, видя в его поступках не только беспокойство о городе, но и долю заботы о караване. А вот что должен подумать человек, не просто умеющий рассуждать, но еще и знающий правду?" Купцы все еще стояли возле торговых рядов, хотя и переместились от золота и драгоценных камней к легким, серебрившимся в лучах солнца, шкуркам снежных лис и песцов.
– Да будет с вами удача и достаток, – проговорил Атен, приветствуя купцов.
– И тебе того же, – неспеша отложив шкурки, горожане повернулись к караванщику.
– Мы купим у вас меха, – проговорил один из них, – и украшения тоже…
– Разумеется, если ты не заломишь за них заведомо непреемлемую цену, – проговорил второй, не скрывая усмешки.
– Я готов пойти на уступки, – осторожно начал Атен, стараясь не упустить из виду ни одного из этой троицы.
Горожане переглянулись, один из них, в задумчивости, потер ладонью подбородок, другой пожал плечами и лишь третий заговорил:
– Очень мило с твоей стороны. Что же до нас… – он огляделся вокруг. – Здесь немноголюдно.
– Служитель сказал, что люди придут…
– Конечно. Люди. Но не купцы. У толстосумов страх перед заразой сильнее жажды наживы. Они не покидают своих поместий. И не выпускают слуг, боясь, что те станут переносчиками. Богатство многого стоит. Но жизнь дороже.
– А как же вы?
– Мы? А, мы… – усмехнувшись, горожанин махнул рукой. – Мы под особой защитой Хранителя, волю которого исполняем… Так вот о чем я… Мы могли бы стать посредниками. Скажи, что вам нужно, и мы найдем товар требуемого качества и цены.
– Соглашайся, караванщик. За услуги мы возьмем недорого, а выгода вам будет немалая – кому, как не жителям города знать, у кого следует покупать и за сколько, – поддержал его другой купец.
Атен задумался. Он не привык иметь дело с посредниками, зная, что их помощь порою оборачивается боком для каравана, но в этом городе… Возможно, это было лучшим, что можно было придумать… "И единственным. Все ведет к тому, что горожане так и планировали. Тем или иным способом они вынудят меня согласиться…
А, раз так, лучше сделать это сейчас, по собственной воле, пока цены нужды не взметнулись до небес".
– Спасибо, – проговорил он, искоса поглядывая на купцов.
– Спасибо "да" или спасибо "нет"? – в их лицах чувствовалось напряжение, в голосе проскользнули нотки недовольства, словно они ожидали, что им удастся скорее уломать караванщика, чем получалось на самом деле.
"Куда уж быстрее?" – вздохнул Атен, вслух же произнес:
– Да, разумеется… – "Как будто у меня есть выбор!" – Если нам удастся договориться о цене, – поспешно добавил он.
– Так что же вам нужно? – купцы спешили. Но с чего это вдруг?
– Вот, – Атен протянул ближайшему горожанину составленный перед входом в город список.
Тот сразу же погрузился в чтение свитка, в то время как остальные, поглядывая ему через плечо, с явным нетерпением дожидались, что тот скажет.
– Ну что, – купец, наконец, оторвался от записей, – с мукой и крупами никаких проблем. Мы не бедствуем и можем себе позволить быть щедрыми. Овощи и фрукты.
Они дороже, но для такого богатого каравана, как твой – вполне доступны…
Относительно огненной воды тебе нужно будет самому поговорить с городским советом. Такие вопросы можно решить только там. И напрямую.
– Да, знаю, как обычно…
– Вот с мясом могут возникнуть некоторые трудности, – он свернул свиток, раздумывая, стал постукивать им себе по ноге, словно тросточкой.
– Не думаю, – вступил в разговор другой купец, – они очень удачно пришли. Скоро начнется забой скота и мясного будет вдоволь…
– Действительно, – поддержал его третий. – Ждать-то осталось всего ничего, несколько дней… Вы же не собираетесь уходить из города раньше чем через неделю?