– Значит… – она собиралась сказать что-то вроде "раз на раз не приходится", но умолкла, услышав, что ее спутница в это время говорила своему сыну:
– Не отпущу!
– Но мама! Неужели ты не понимаешь! Я должен!
– Ничего ты не должен! Ты еще не прошел испытание! А, значит, у тебя нет своей судьбы, своей тропы и уж тем более своего долга!
– Но…
– Сати, – не выдержав, вмешался в их разговор ее муж, – все уже решено.
– Решено?! – зло окрысилась на него женщина. – Я ничего не решила! А он мой сын!
Сын, который все еще идет по моей тропе, не забывай этого!
– Твоя тропа – это моя дорога. Я – глава семьи.
– А ты решил, да? Решил?…
– Не я, – хмуро глянул на жену Арк. – Боги.
– Да что боги… – начала она, но Лари остановила ее.
– Не надо, Сати. Так ты только хуже сделаешь, настроив против нас, а, значит, и их, – она качнула головой в сторону молодых людей, – небожителей.
– Что ты понимаешь!
– Я все понимаю. Понимаю, что ты чувствует, будто боги забирают у тебя ребенка.
Наверное, я сопротивлялась бы судьбе так же, как и ты, если бы речь шла о моем сыне. Но… -она вздохнула, качнула головой. – Но раз боги хотят…
– Я изменю судьбу! Не отпущу его! И все! И ничего вы тут не сможете поделать!
– Боги…
– Мне нет дела до Них! Где Они, где? Пусть придут, пусть скажут мне, глядя в глаза!
– Мама! – Киш смотрел на нее с ужасом, не узнавая ее, всегда такую спокойную и рассудительную.
– Только слепая материнская любовь может оправдать такие слова!
– Слепая?!
– Ты не сможешь ничего сделать…
– Смогу! К демонам все!
– Опомнись! – воскликнула Лари, а затем, подойдя к той, которая была не просто ее подругой, но и сестрой, обняла за плечи.
– Отпусти! – Сати попыталась вырваться, но жена хозяина каравана удержала ее:- Успокойся!-прижалась, делясь своим теплом. – Все будет хорошо! С ним ничего не случится!
– Ты обещаешь мне? Клянешься жизнью своего сына?
– Обещаю и клянусь.
– Хорошо, – она вздохнула с некоторым облегчением. – Как же ты уверена, что ничего не случится, раз можешь давать такую клятву!
– Уверена. Конечно, уверена!
– Но почему?!
– С нами уже раз случалось чудо!
– Оно случилось не с нами, а с караваном спутников бога солнца, нас же только коснулось, словно ветер крылом.
– Ты жалеешь об этом?
– Когда-то жалела. А теперь – нет!
– Я вот тоже, – она зашептала ей в самое ухо. – Потому что могу заглянуть в глаза девочки, вся жизнь которой чудо. И, глядя в них, вижу, как она несчастна. Имея многое, мечтаешь еще о большем. А большего боги уже не дают… Но, кто знает, может быть, небожители не продавали чуда нам потому, что хотели отдать просто так нашим детям.
– Да… – Сати вздохнула. – Если это действительно его судьба… Не обретя ее, он просто не сможет жить. Ладно. Я отпущу сына. В конце концов, Арк будет рядом…
– Слава богам! – облегченно вздохнув, Киш расплылся в довольной улыбке, за что был тотчас вознагражден хмурым взглядом матери, которая уже собиралась подкрепить его поучением, но, посмотрев на Мати, решила промолчать, лишь качнув головой.
– Ну все, – Лари взяла девушку за плечо, – пойдем собираться.
– Я и так готова.
– Не хочешь возвращаться в повозку невесты?
– Не хочу, – вздохнув, призналась та.
– Ну вот что, – Сати хлопнула в ладоши, привлекая внимание к себе, – Мати, пошли-ка с нами.
– Как? – девушка даже растерялась.
– А вот так – просто. Мне же что одного кормить, что двоих. Да и кофточку потеплее тебе подберу. У тебя ведь небось и нет ничего.
Лари улыбнулась:
– Я собиралась отвести Мати в свою повозку, – довольно хмыкнув, она потерла нос.
– Но так даже лучше… Помощь нужна?
– Да что уж там, сама справлюсь. Ты только… Вот, – быстро подойдя к девушке, она, не спрашивая, забрала из рук Мати варежки, которые та сняла, сама уже забыла когда. – Смотри, – женщина натянула одну на руку. Варежка была старая, штопанная-перештопанная.
– Да, не гоже в таких в снега, – понимающе кивнула жена хозяина каравана.
– У меня нет других, – испуганно смущенно прошептала Мати. – Я… Я носила их аккуратно, но они все равно порвались.
– Потому что старые совсем. Вот и рвутся, – бросила на нее быстрый взгляд мать Киша. – Это ведь не те, что тебе дал Гареш?
– Нет… – она втянула голову в плечи.
– А что с теми случилось? Да не дрожи, никто тебя не ругает.
– Я… Я их потеряла.
– В дороге?
– В повозке.
– В повозке?! – женщина нервно рассмеялась. – Как! Нет, не отвечай, мне и так все ясно. "В повозке потеряла!" -Ладно, Сати, сейчас не время для выяснений, – махнула рукой Лари. – Потом. А пока я подыщу для нее что-нибудь более подходящее. Ты же постарайся заставить нашу девочку поесть.
– Накормлю. Можешь не сомневаться. Пойдем, милая, – потянула она за собой Мати. – Киш! – взмахом свободной руки позвала она сына. – Идем! У нас не вечность впереди, чтобы разбрасывать мгновения в разные стороны словно снежинки! Если, конечно, ты не решил остаться в шатре.
– Нет!
– Ты куда это? – заметив, что тот направился совсем не в ту сторону, в которую шла сама, нахмурилась Сати.
– В повозку холостяков.
– А есть? Кто тебя там накормит?
– Мне нужно собраться. Там нужные вещи.
– Ладно, – женщина махнула рукой, не став выяснять, что сын имел в виду под этими "нужными вещами", – ступай. Только быстро! И сразу к нашему костру! Понял?
– Понял, – кивнул Киш уже на бегу.
Глава 18
Киш напряженно вглядывался в снега, силясь разглядеть хоть что-нибудь на бескрайних просторах пустыни. Но нет, их белоснежное покрывало было чистым, словно безоблачное небо, которого никогда не коснется ни нога человека, ни лапа зверя.
Юноша чувствовал себя неуютно, не представляя, что делать дальше. Идти вперед?
Но куда? Где искать снежных волков? И вообще ему не хотелось слишком уж удаляться от каравана. И так шатер, оставшийся за спиной, уменьшился до размеров кукольного домика, притулившегося к горизонту.
– Даже охотники не уходят дальше в снега, – пробормотал он.
– Тебе никогда прежде не приходилось покидать караван? – скользнув по спутнику задумчивым взглядом, спросила Мати.
– Почему же? – Киш храбрился, считая, что если покажет хотя бы тень своего страха девушке, та еще сильнее испугается. Нет, пусть не в своих, но хотя бы в ее глазах он будет решительным и отважным. – Я ходил с отцом на охоту. И не раз.
– Да, конечно, – Мати кивнула, казалось бы – с пониманием, однако в ее затуманенных глазах покоя не прибавилось.
– Ты сомневаешься во мне? – это был не простой вопрос, а своего рода словесная ловушка. Скажи Мати "да", она Мати оскорбила б юношу недоверием. А Киш достаточно узнал спутницу, чтобы понимать: она никогда не сделает ничего подобного. Сказав же "нет", она должна была хоть немного поверить в него, убедить себя в этом и успокоиться.
Прикусив губу, Мати молчала, глядя в окружавшую ее со всех сторон белизну снежной пустыни, ничего не замечая, ни на что не обращая внимание, ничего не видя, за исключением пустоты. Прошло какое-то время, прежде чем она проговорила:
– Если я в чем и сомневаюсь, так это в том, что все происходит действительно так, как должно быть.
– Как это? Ведь боги сами своим знаком подтвердили…
– Когда губы молчат, глаза закрыты, а тело неподвижно, как ты отличишь "да" от "нет"? – девушка качнула головой, отвечая на свой вопрос: – Никак, – а потом еле слышно прошептала: -И вообще, это не правильно.
Какое-то время они стояли в полной тишине.
– Мати… – когда молчание стало в тягость, заговорил Киш, спеша наполнить морозную пустоту тишины облаком дыхания и звуком голоса.
– Что? – с неохотой отозвалась девушка.
– Я хотел спросить…