Где найду ответ огня…
И Мати вновь заснула.
"Получилось!" В какой-то миг девушке показалось… Нет, она была уверена, что смогла вернуться в тот самый, прежний сон. Под ногами был тот же снег, а вокруг – непроглядный туман.
"Шамаш! – позвала она. – Ты здесь?"
Но ответом ей была тишина.
"Неужели Он уже ушел? А чего я еще ожидала? Что Он останется здесь? Для чего?
Ведь я сама и не надеялась, что смогу вернуться в этот сон… И… – она всхлипнула. – И что теперь? Не могу же я звать Его вновь! Но раз уж я здесь…
Кажется… – Мати задумалась. – Я знаю, кто ответит мне на все вопросы!" "Лаль!" "Я здесь, маленькая караванщица! – поспешно отозвался тот. – Так и знал, что ты позовешь меня. А когда услышал слова заклинания…" Пока он говорил, туман развеялся, открывая мир сновидений – лес, поле, озеро, на берегу которого сидел повелитель сновидений.
"Почему я здесь? – пробормотала Мати. – Я ведь хотела…" "Не знаю, куда ты хотела попасть, но заклинание прочла для этого края".
"Разве? Хотя… – немного подумав, она, согласно, кивнула: – Да, ты прав – И в тот край умчи меня, Где найду ответ огня…" "Есть два мира сновидений – льда – сон моей сестрицы-луны, огня – мой сон. Ты хотела оказаться во сне огня. Куда и попала".
"Так ты ответишь на мои вопросы?" "Конечно! Я хотел сделать это раньше, но при нашей последней встрече ты не была готова меня выслушать. А теперь… Теперь я расскажу тебе все".
"И это будет правда?" "Ну разумеется! – он улыбнулся. – Потому что… – улыбка стала шире. – Да что я пытаюсь тебе объяснить? Ты сама все поймешь… А дело вот в чем… – бог сновидений вдруг рассмеялся. – Прости, не сдержался, – кривя в усмешке губы, продолжал он, – просто я сам узнал обо всем совсем недавно и не успел достаточно навеселиться над этой забавой. Так вот… У твоего приятеля Нергала, которого ты прежде звала Эррой, а сейчас путаешься, называя то Губителем, то богом войны…
Впрочем, как его ни назови, ничего от этого не меняется… У него среди слуг есть два демона-весельчака, которые постоянно норовят выскользнуть из Куфы, а, оказавшись на земле людей, всякий раз затевают какую-нибудь забаву… Нет, нет, не пугайся…" "Мне и не страшно. Ни чуточки", – если уж Мати не боялась самого Губителя, почему она должна была страшиться его слуг? К тому же… В Курунфе ведь были не настоящие демоны. А всего лишь люди. Люди, которые мечтали превратиться в демонов. И стали… В общем… Курунф – не Куфа.
Но ее мысли прервал голос Лаля, который продолжал свой рассказ, не обращая никакого внимания на мысли-слова своей собеседницы, словно их не было вовсе. Или они были настолько ошибочны, что не имело никакого смысла принимать их в расчет.
"Знаешь, что придумали эти затейники? Они решили исполнить ваши мечты!" "Наши…" – да, это было так. Но вот они ли? И вообще, при чем здесь они? Ведь все дело в этом месте. В городе мечты. В этом жутком Курунфе…
А Лаль продолжал о своем.
"Да. Караванщиков. Представляешь – все получат то, о чем мечтали! Просто чудо!
Все, моя милая караванщица, кроме тебя… Что молчишь? О чем задумалась? Не отвечай. Я знаю. Это очень неприятно, когда всем другим что-то дается, а тебе – нет… Когда чудо обходит тебя стороной… И знаешь почему? Нергал… Даря этот браслет, – Лаль качнул в сторону ее ноги, – который ты носишь, не снимая, он хотел защитить тебя от недобрых поползновений своих слуг. Но браслет… Он не делает различия. Он защищает от всего. И доброго. И злого. Демоны просто не смогут исполнить твою мечту. Если, конечно, ты не снимешь его…" – он выжидающе глянул на Мати, словно надеясь, что она последует его непроизнесенному вслух совету.
Однако девушка упрямо замотала головой – нет! Пусть даже ей придется заплатить за это своей мечтой, спокойствие было дороже! И, потом… Если кому она и была готова довериться, то Шамашу и Нергалу, давшим ей этот чудесный браслет, и уж никак не Лалю, от которого она слышала лишь слова обмана.
"Хорошо, хорошо, – поспешил успокоить ее повелитель сновидений, который вовсе не собирался настаивать. – Как хочешь. Но, чтобы не оставаться единственной обделенной среди всех осчастливленных, может, твою мечту исполню я?" "Нет! – испуганно вскрикнула Мати. – Нет!" "Успокойся! Ну, с чего это ты вдруг так заволновалась? Я ведь только предложил.
Не хочешь – и ладно, дело твое. Неужто я стану настаивать? К чему мне это? – в его голосе, лице было что-то от обиды, которая, однако же, казалась скорее притворной, чем искренней. – Я просто хотел сделать что-то для тебя…" – он выжидающе глядел на смертную, словно надеясь, что та все-таки не выдержит и согласиться принять дар.
Но молодая караванщица лишь упрямо мотала головой:
"Нет!"- ни за что! Она была готова оказаться в любом, самом ужасном кошмаре во сне, но только не в исполненной Лалем мечте наяву!
"Как хочешь… – весь его вид говорил: "Я что, должен тебя уговаривать? Ну уж нет!" – Пойду, пожалуй, – зевнув, он похлопал ладонью по губам. – А то устал я с тобой, – он повернулся, собираясь уходить. Однако в последний момент все-таки помедлил, обернулся к смертной: – Только ты уж не обижайся, но все остальные от исполнения своей мечты не откажутся. Так что…" "Я не оставлю их в этом городе! – не выдержав, выпалила Мати. – Когда закончатся десять дней одиночества, я войду в Курунф!" "Ты хочешь разрушить счастье своих спутников? "Раз не мне, то никому"? Странно, я думал, ты другая. Не столь завистливая…" "Да при чем тут зависть!" "Как при чем? Что же тогда заставляет тебя…" "Я хочу их спасти!" "Не спросив, хотят ли они этого?" "Они не понимают, что происходит!" "А ты понимаешь?" "Да!" "Ты так уверена? Ладно, пусть. Но, согласись, они сейчас счастливы. Потому что их мечта исполнилась…" "Но это лишь тень! Только миг!" "Разве счастье бывает вечным? Это невозможно. А раз так… Нужно наслаждаться каждым мгновением, что дано им. Позволь своим спутникам…" "Нет! Они не должны! Так не правильно!" "А как правильно? Как?" "Быть честным самим с собой! Не принимать обман, каким бы желанным он ни казался!
И вообще… Вообще, почему ты спрашиваешь! Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, а чтобы спрашивать!" "Увы, мне пора. Скоро ты проснешься. Но прежде я хочу тебе кое-что сказать: люди живут, стремясь достигнуть своей мечты. Если же это не делается, если это невозможно, неосуществимо, тогда, значит, и жизнь не имеет смысла".
"Ты…" "Я говорю правду, девочка. А теперь прощай. Я ответил на все твои вопросы. Даже те, что ты была еще не готова задать", – и он исчез из ее сна, не оставив и тени.
Мати огляделась вокруг. Это был все тот же сказочно-прекрасный мир зеленых лесов, янтарных полей и алых лугов. Воздух все так же полнился запахом цветов и пением птиц. Однако, несмотря на то, что он был прежним, он стал совсем другим, потеряв свою притягательную силу, восхитительную сладость оживающей мечты.
"Как всегда, – Мати тяжело вздохнула. Ее глаза были полны грусти и горячих слез, которым было не дано пролиться, облегчая душу. – Ну почему все, начинающееся так хорошо, заканчивается хуже некуда! А-х! – она вновь вздохнула, поджала губы. – Да что уж там? Нужно просыпаться".
И стоило ей подумать об этом, как сон соскользнул с нее, словно одеяло.
Мгновение, глубокий вздох – и она уже ощутила себя лежавшей в повозке, уткнувшись носом в мягкую, пахнувшую травами подушку.
Мати зевнула, полежала несколько мгновений, вспоминая свой последний сон, а затем села на ворох одеял, поджав под себя ноги, огляделась вокруг, пытаясь понять, сколько прошло времени с тех пор, как она заснула.
"Вот будет смешно, если опять три дня! Или даже больше – ведь на этот раз я видела столько снов… Было бы здорово – если все десять. Тогда можно было бы покинуть повозку и войти, наконец, в этот город… Нет, – вдруг передумав, она решительно мотнула головой, – я еще не готова".
Она замерла, прислушиваясь.
Вокруг все было таким же, как до того мгновения, когда она заснула. Только столик с едой пропал, словно его и не было никогда.
"Может быть… Может быть, мне и он приснился. Ведь повозку защищает заклятье. И, значит, ничто извне не может в нее попасть. Хотя… Ведь рабы приносили мне еду.