– Твой внук, государь. Он уже неделю в Ульме, а ты так и не соизволил принять его. Начинаются дурные разговоры, и его положение становится двусмысленным.
– Мой внук?! – В бесстрастном до этого момента голосе царя заворочалась глубоко скрытая ярость. – Этот бледнокожий ублюдок?! Я его видел издалека, копия отца!
– Не сочти за дерзость, мой государь! Хоть его рождение и не освящено халитами, но зачат он царским семенем, а выношен в царском чреве. Он рожден быть царем. Преступление его родителей – дело прошлого, а он – ключ к будущему! Пока он жив – никто не посмеет сказать, что династия Сакхара проклята гибелью наследников!
– Не смей на меня давить! – В глазах Нардха разгоралось безумие, которого страшились все царедворцы. – Не смей, если не хочешь разделить участь своего приятеля Шангара! Знаю, знаю я твои мысли! Мечтаешь поставить ублюдка на мое место!
Радхан вжал голову в плечи и опустил глаза еще ниже. Повисло нехорошее молчание.
– Ступай, – холодно приказал Нардх. – Я ценю твою заботу о династии. Но Вальдераса приму, когда сочту нужным – и ни мгновением раньше! Не вздумай меня торопить.
Ульм принял друзей холодно, не оправдав надежд ни на царские почести, ни на царскую милость. Первоначальный интерес к внезапно найденному внуку царя сменился опасливой настороженностью и ревнивым неприятием, которые усиливались с каждым днем пребывания Вальдераса при дворе.
Придворные оказались вовсе не сплоченными единомышленниками, пекущимися о благе царства. Очень скоро Вальдерас и его друзья убедились, что во дворце ведутся свои войны за влияние и место при царе, и даже за место его преемника. И эти войны в глазах придворных были намного важнее, чем те, на которых лили кровь солдаты.
Врагов у первого амира оказалось больше, чем союзников. Поскольку царевич стал важной частью его придворной игры, то недоброжелателей у Вальдераса появилось предостаточно. А так как царь совсем не спешил официально признать в нем преемника, союзники не давали о себе знать. Так Вальдерас и его друзья снова оказались в меньшинстве.
Новые политические игры, начавшиеся в мире сановников с появлением Вальдераса, отразились и на местной молодежи. Балованные сыновья могущественных вельмож, не знавшие битв, почувствовав негласное одобрение отцов, с удовольствием воспользовались возможностью продемонстрировать себе и всем свою объединенную мощь против приехавших из Сариссы провинциалов. Вальдераса они на всякий случай обходили стороной, но ловили моменты, когда его друзья появлялись одни.
Начиналось все относительно мирно. Местные заводилы – сыновья второго и третьего амиров, Тирхан и Тарлион, – попытались показать на тренировочных площадках свое превосходство во владении мечом. Но Рагдар, сын и преемник первого мечника ульмийского царства, в первых же поединках убедил противников, что его клинок – самый быстрый.
Превосходство провинциала во владении оружием разозлило недоброжелателей. В ход пошли языки – колкие намеки, грязные сплетни и обидные замечания под видом дружеских пожеланий. Бальвир, посчитав, что злопыхателей слишком много, оставался глухим, как будто ни единое их слово к нему не относилось. Однако Рагдар и Нартор не могли похвастаться такой же сдержанностью и начали огрызаться. Взаимная ненависть росла, и развязка не заставила себя долго ждать.
Тот день, как и многие другие, Рагдар и Нартор проводили в портовой таверне, подальше от дворца. Друзья пили крепкий арс, когда вошли четырнадцать вельможно одетых юношей. От них исходили угроза и уверенность в собственной безнаказанности. Местные женщины и завсегдатаи поспешили исчезнуть с их глаз. Компания направилась к столу, за которым сидели Рагдар и Клык.
– Кажется, по нашу душу, – шепнул Рагдар другу.
– Бить нас хотят, – ухмыльнулся тот.
– По моему знаку вали на них стол со всей силы.
Компания подошла.
– Эй, Кханк, я давно тебя хотел спросить… почему у тебя лицо смазливое, как у девчонки, а? – глумливо начал кривляться Тирхан.
– Он и целуется как девчонка, зуб даю! – вторил ему Тарлион. – Верзила, похвастайся, как он целуется, – обратился он к Нартору. – Небось сосет тебе не только язык и облизывает не только зубы…
– Вы же понимаете, что такие слова означают болезненные последствия для вас? – холодно поинтересовался Рагдар, силой вдавив обратно в скамью уже начавшего было подниматься Нартора.
– Последствия? – расхохотался Тирхан. – Зацелуешь всех нас до смерти? Девочка моя, боюсь, даже при всей твоей похотливости тебя не хватит на всех нас!