Амиры и военачальники собрались в теуне военного совета. Царь не явился, как и всегда в последние годы, но пришел царевич: первый амир приучал его к военному делу.
Поняв, что Нардх по-прежнему предпочитает молиться, а не отстаивать границы своего царства, Радхан начал обсуждать военное положение на юго-западной границе Ульма. Сотхар, командующий южной армией, вздохнул:
– У карагартцев очень высокий боевой дух. Они убеждены, что их младшая царевна – Воплощенная Защитницы, а династия Сакхара проклята Запредельем. Наши же солдаты уже не верят ни во что и даже подумывают, что карагартцы правы – наш царь проводит слишком много времени в храме. Его ни разу не видели на этой войне. Прости за дерзкие слова, царевич, – склонился он перед Вальдерасом.
Тот кивнул в знак того, что вовсе не считает себя задетым. Он внимательно слушал Сотхара и других военачальников, вникая в азы военного командования. Живя в казарме и участвуя в учебных поединках, юноша не задумывался о том, что важны не только доспехи, мечи и мастерство в фехтовании или стрельбе, что не менее значимо, за что или за кого воины готовы жить и, следовательно, умирать…
Внезапно створы теуна распахнулись. На пороге стоял сам Нардх.
– Советуетесь, как вернее перебить наших солдат в бессмысленной войне? – сварливо поинтересовался он.
Участники совета почтительно склонились перед царем.
– Я иногда поражаюсь тебе, Радхан, – продолжил тот, пройдя к трону. – Ты самый умный человек в царстве, твоей мудрости достало вернуть мне внука. Но ты ни разу не предложил использовать открывшиеся возможности!
– Я не понимаю, государь, – еще ниже склонился Радхан.
– Династический брак – вот что дает победу обоим царствам!
– Династический брак?! – почти одновременно воскликнули никак не ожидавшие такой новости первый амир и Вальдерас.
– Царевна Ассанта юна и еще не сочеталась с первым халитом Двоих из Шести. Ее мать благосклонно отнеслась к моему предложению поженить наших детей. Мы заключим мир и сыграем свадьбу в Ульме. Кортеж невесты уже приближается к нашим границам. Поэтому заканчивайте этот никчемный совет, займитесь делами поважнее. Вальдерас, я хочу, чтобы ты встретил царицу и ее дочь в Дорожном дворце на южной границе. Радхан, ты будешь сопровождать царевича. В эскорт даю вам сотню гвардейцев под командованием эгата Марвина Шалеса. Выступаете завтра.
Новость о столь внезапном конце войны ошеломила ульмийский дворец. Времени на сборы оставалось в обрез, и Вальдерас поспешил на тренировочную площадку, где обычно его друзья проводили утренние часы.
Он застал поединок Бальвира и Рагдара. Как всегда, меч Рагдара оказывался быстрее, и, что бы ни делал Бальвир – уходил ли в защиту или нападение, – Рагдар его опережал.
– Бросай это дело, – смеялся Нартор. – Ты никогда его не достанешь.
– Когда-нибудь достану, – досадуя, пробормотал Бальвир.
– Не думай ни о прошлом, ни о будущем, погрузись в момент, – очень серьезно объяснял Рагдар. – Слейся со своим мечом, с мечом и разумом противника, стань им, но оставайся собой одновременно. Вальдерас?
– Мы завтра выдвигаемся на юг. Я женюсь.
Все растерянно замолчали.
– А на ком? – наконец поинтересовался Бальвир.
– На карагартской царевне.
– Мы же воюем с Карагартом…
– Дед считает, что эта женитьба – отличный способ прекратить войну. Он не хочет меня видеть, не хочет мне рассказывать о родителях, но требует, чтоб я стал фишкой в его партии госха…
– Ты этого сейчас не изменишь. – Рагдар был, как всегда, рассудителен.
– Дело в другом… – Вальдерас внимательно посмотрел на товарища. – Я всем нутром ощущаю, что не надо нам ехать в этот дворец, что-то плохое там. У меня не только руки, вся грудь холодеет при мысли о завтрашнем дне. И даже шея.
– Чутье?
– Да! И не поехать нельзя, и ехать тоже нельзя! Я чем больше об этом думаю, тем больше уверен, что прав!
– Что еще за чутье? – недоуменно спросил Нартор.
– Вальдерас иногда чувствует, что нужно делать, а чего не стоит, – ответил Бальвир. – И на моей памяти он еще ни разу не ошибался.
– Но мы не можем не ехать. У тебя не те отношения с дедом, чтоб из-за чутья перечить его воле, – задумался Рагдар.