отец этого не понимает или не хочет понимать.
— Я думаю, что ты будешь хорош в этом, — говорю я. И думаю, что он не будет таким
жестоким, как его отец.
— Нет, я не буду, — говорит он. — Я бы предпочел узнать, что за забором, чем защищать
то, что находится внутри него. Мне плевать на власть.
Полная противоположность своего отца. И моего.
— Именно поэтому ты будешь хорош в этом, — говорю я ему. — Потому что власть не
имеет значения для тебя.
— Может быть.
— Ты бы правил так же, как твой отец? — спрашиваю я, глядя на альбом.
Бишоп замялся.
— Нет, — говорит он, наконец, и мое сердце прыгает. — Я думаю, что мой отец хорошо
постарался, чтобы мы все выжили. Он добрый, в какой-то степени, — Бишоп вздыхает и проводит
рукой по волосам. — Но выбор делает нас людьми. Я думаю, мой отец забыл об этом.
— Видишь? — тихо говорю я. — Ты бы был хорошим президентом.
Бишоп улыбается, качает головой.
— Я бы лучше изучал, чем правил, — он берет альбом с моих коленей и убирает его под
кровать. — Ужин? — спрашивает он.
— Конечно, — я встаю. Я хватаю резинку с комода, чтобы собрать волосы в хвост, но
морщусь от боли, когда поднимая руки.
— Что случилось?
— Просто все тело болит после нашего похода.
Он протягивает руку.
— Позволь мне.
Я поднимаю брови и смотрю на него через зеркало над комодом.
— Ты умеешь делать прически?
Он улыбается.
— Я могу попробовать, — он собирает мои густые волосы обеими руками, и я смеюсь,
когда он пытается просунуть их в резинку. Ему, наконец, удается, хоть и хвост получился слабый.
— Вот, говорит он. Он кладет руки на мои плечи и смотрит в мои глаза в зеркале. Я вижу, что его
пальцы медленно и нежно поднимаются по моей шее.
По моему телу разливается тепло и сгущается где-то внизу живота. Я чувствую его пальцы
на шее.
Я чувствую его везде.
— Получилось? — спрашивает он тихо.
— Да, — хрипло говорю я говорю. Кожа под его пальцами горит.
Его глаза все еще смотрят в мои, будто он чего-то ждет. Какого-то сигнала, но я слишком
напугана, чтобы дать его ему. Бишоп опускает руки и делает шаг назад.
— Я пойду готовить ужин.
Я киваю.
— Хорошо. Я скоро приду.
Как только Бишоп уходит, я иду к кровати на трясущихся ногах и сажусь. Я зажмуриваюсь
и делаю глубокий вдох. Я все еще могу чувствовать руки Бишопа на своих плечах и его пальцы на
своей шее. Я напоминаю себе о том, что сделал его отец. Но прикосновения Бишопа нежные, его
намерения добрые. Неважно, как пристально я смотрю, я не могу найти кровь на его руках.
Глава 11
Это искусство — найти правильное время, чтобы подойти к Виктории. Дело не в том, что
она злая, просто она немного резкая, когда занята.
Мы быстро перекусываем в небольшом кафетерии суда. Я выбираю жареную курицу и
бутерброд с сыром, в то время как Виктория берет себе салат с курицей.
— Ну, — начинаю я. — Дэвид давно здесь работает?
Виктория пожимает плечами.
— Я не знаю точно. По-моему, мы работаем здесь одинаковое время.
Я отковыриваю кусочек курицы, но не ем.
— Ты не думаешь, что это странно, что у него пистолет?
— В смысле? — спрашивает Виктория с поднятыми бровями.
— Я просто имею в виду, что большинство людей опасаются оружия.
Виктория жует салат.
— Он чувствует себя вполне комфортно.
Я пытаюсь смеяться.
— Да, наверное, — я кусаю черствый бутерброд. — Это его пистолет или он берет его
здесь? — я уверена, что она слышит мое сердцебиение.
— Он берет его здесь. Работа опасная, — говорит Виктория. Она достаточно легко отвечает
на мои вопросы, но ее взгляд острый.
— У них, что, здесь запасы? — снова смеюсь я.
— Почему тебе так интересно? — спрашивает Виктория, отложив вилку. — Я не знала, что
ты заинтересована в оружии.
Я качаю головой.
— Это так. Ну, может, немного. Я читала о них в книгах, но я никогда не видела их. Ты
знаешь… запретный плод и все такое.
Мой ответ видимо устроил Викторию, потому что она снова взяла вилку.
— Ты не единственная, кто чувствует себя таким образом. Половина людей, которые здесь
работают, постоянно просят Дэвида показать им склад, — она фыркает. — Я могла бы пошутить,
но я не буду. Но Дэвид осторожен с пистолетом. Как и должен быть. Только некоторым людям
доверяют оружие. А Рэй…я не думаю, что ты встречалась с ним?
Я качаю головой.
— Его работа — держать оружие в безопасности и в хороших руках, — наверное, Рэй —
тот пожилой человек, который был с Дэвидом.
— Надеюсь, они не используют меня в качестве мишени? — спрашиваю я.
Виктория улыбается.
— Не думаю. Поговори об оружии со своим свекром, — она указывает на меня концом
вилки. — Рэй отвечает за оружие, а Президент Латтимер отвечает за Рэя.
— Это хорошая идея, — сказала я, а сердце начинает биться быстрее. — Может быть, я
спрошу его, — нет, я не буду. Я не могу придумать способ, чтобы получить код от комнаты. Но
Виктория, наверное, права. Человек, который, несомненно, имеет информацию, — мой свекр. Я
думаю, стоит обыскать его стол. Я уверена, в нем много тайн.
— Готова? — спрашивает меня Виктория. Она уже стоит и держит в руке пустую миску от
салата.
— Конечно, — я встаю на ноги, бросая свой бутерброд в мусорное ведро.
— Их выгоняют сегодня днем, — Виктория говорит мне, когда мы выходим из кафе. — Мы
должны все подготовить.
Мои шаги медленные. Когда я была маленькой, я всегда шла медленно, когда не хотела
куда-то идти.
— Ты в порядке? — спрашивает Виктория.
Я ускоряюсь.
— Мы будем там, когда их будут выгонять?
— Нет, — говорит Виктория, и я облегченно вздыхаю. Я знаю, что сделал Марк Лэйрд, но я
все равно не хочу смотреть его наказание.
— Сколько их?
— Сегодня трое, — говорит Виктория.
— Это типично? Количество, я имею в виду? — президент Латтимер не дает нам
информации о том, кого будут выгонять.
Мы поднимаемся по лестнице.
— Мы делаем это каждый месяц, и их всегда мало. Одной зимой было пять человек, это
был максимум. Это была плохая зима, — она смотрит на меня. — Как правило, все мужчины, но
не всегда.
— Президент Латтимер приходит?
— Нет.
— Конечно, нет, — бормочу я. — Это же грязная работа.
Виктория останавливается как вкопанная, и я чуть не врезаюсь в ее спину.
— Следи за собой, Айви, — говорит она. Она не злится, а обеспокоена. — Теперь он —
твоя семья.
Я киваю. Я не думаю, что президент Латтимер ранит меня. Я же его невестка, я всегда на
виду. Он причинит боль моим близким — Келли, моему отцу, он — человек, чье наказание будет
еще более болезненным. Он убил мою мать, чтобы достать моего отца.
Виктория заходит в офис, чтобы взять пачку файлов с края ее стола. Затем мы спускаемся в
подвал.
— Мы дадим им что-нибудь? — спрашиваю я, пытаясь догнать Викторию. — Прежде чем
мы их выгоним?
— Типа прощальный подарок? — хмуро хмыкнула Виктория.
— Нет, конечно, нет. Но воду, например? Или карту? — даже когда я задаю вопрос, я знаю
ответ.
— Неа, — Виктория открывает дверь в подвал и придерживает ее для меня, чтобы я
прошла вперед. — Кроме того, у нас нет карты той местности. Мы не знаем, что там, — она
указывает в сторону коридора, где оружейное хранилище.
Мне удается пройти мимо закрытой двери, даже не взглянув на нее, хотя желание сильное.
Мы еще раз поворачиваем направо и, дойдя до конца зала, видим трех человек в кандалах. Дэвид
и еще один охранник прислонились к стене.