— Танкред, сунь ему в рот кляп и не спускай с него глаз, — приказал Паладон, после чего жестом поманил нас с Азизом в сторону, чтобы поговорить с нами наедине. — Что скажете?
— Убьем его, — сказал Азиз, — либо пусть будет нашим заложником. Я не верю, что альморавиды им пожертвуют. Да, они фанатики, но не до такой же степени.
— Самуил? Ты бы ему поверил?
— Нет, но если хотя бы половина из того, что он нам рассказал, правда — я про клетку и стражу, — у нас практически нет шансов на успех. Паладон, ты знал, что твоя затея может оказаться самоубийственной. Пусть никто об этом не говорил вслух, но мы все, отправляясь с тобой, были готовы погибнуть. С другой стороны, если Карим действительно приведет нам Айшу, Ясина и Джанифу… Можно попробовать, что мы теряем? Он не знает, как мы собираемся проникнуть во дворец. Он не сможет предупредить о нашем появлении. Стоит ему открыть рот, как я тут же его прикончу. Да, я тоже погибну, но это не важно. Если это случится, Азиз все равно сможет провести тебя в гарем, где вы будете действовать согласно изначальному плану, словно у нас никогда не было Карима. Скорее всего, мы и так и эдак все погибнем, так какая, в конце концов, разница? На мой взгляд, богиня Фортуна поднесла нам роскошный подарок, и с нашей стороны будет безумием его отвергнуть. Кроме того, Карим произвел на меня сильное впечатление. Мне кажется, он мужественный, благородный человек.
— Я тоже так думаю, — кивнул Паладон. — Самуил, ты готов с ним пойти? Прости, что предлагаю, я бы справился и сам, но уж больно я похож на франка.
— С Каримом пойду я, — решительно промолвил Азиз, — у меня это получится лучше всех. Я араб. У меня смуглая кожа. Она светлее, чем у альморавидов, но сейчас темно, на это не обратят внимания. Кроме того, я ненавижу Карима, и потому у меня не дрогнет рука, если понадобится его убить. Он это знает и потому будет более покладистым. Я обязан пойти с ним. Совесть не позволяет мне поступить иначе. Ведь вы решили рискнуть ради меня своими жизнями после всего того, что я с вами сотворил… Теперь у меня есть шанс расплатиться за все зло, которое я причинил нашему Братству. Пожалуйста, разрешите мне пойти с Каримом.
— Самуил?
Сперва я хотел возразить, подчиняясь порыву уберечь Азиза от опасности, но потом увидел мольбу в его глазах и понял, сколь сильно он хочет искупить свою вину.
— Хорошо, — кивнул я. — Азиз, я покажу тебе, куда приставить кинжал. Если что, Карим умрет мгновенно.
— Ладно, тогда я вас оставлю. Вы пока попрощайтесь друг с другом, а я пойду расскажу остальным, что мы решили, — сказал Паладон. — Самуил, не забудь надеть поверх доспехов синий бурнус. Помни, пока мы не доберемся до козьей тропы, нас должны принимать за альморавидов. Азиз, женщин и Карима отведешь в потайную комнату в тоннеле. Там его и отпустим. Ты с Каримом выходишь первый, минут через пять-десять. Мы — через пятнадцать минут после того, как ты уйдешь.
Пять минут. У нас было всего-навсего каких-то пять минут! Ну что тут успеешь высказать друг другу? Ничего. Большую часть этого бесценного времени я потратил на объяснения, как лучше всего держать кинжал у сонной артерии, заодно прочитав другу маленькую лекцию о кровообращении, которую, совсем как моя покойная матушка, перемежал просьбами «быть осторожнее и беречь себя». О черные глаза Азиза, напоминавшие бездонные колодцы! С какой любовью он смотрел на меня. Как ласково он улыбался…
Он выронил кинжал. Случайно или нет, не знаю. Я наклонился, чтобы поднять клинок, и в этот момент Азиз обхватил меня ладонями за голову, привлек к себе и покрыл поцелуями мое лицо.
— Спасибо, что дозволил занять свое место, — прошептал Азиз. — Мне кажется, ты впервые доверился мне.
— Я всегда тебе доверял!
— Неправда… И правильно делал. Я тебя нисколько не осуждаю. Я не блещу талантами… Честно говоря, никогда не мог понять, что ты во мне нашел. Ты меня немного пугал, Самуил. Я был тебе не ровняй…
Я запустил пятерню в его волосы — мягкие и вьющиеся, совсем как прежде.
— Молчи. Довольно слов. Поговорим потом.
Плечи Азиза задрожали.
— Говоря об искуплении своих злодеяний, я был искренен. Я тебя больше никогда не оставлю, — он попытался улыбнуться. — А вот ты… Если мы уцелеем, можешь порвать со мной… Я пойму… Вдруг я тебе уже неинтересен… Я уже не так молод, как прежде, в волосах седина и…