И тут этот удивительный человек улыбнулся. Несмотря на то что к его телу было приставлено два кинжала, он заговорил со мной совершенно спокойным, непринужденным голосом:
— Ты меня поражаешь, Самуил. Увидев, как ты прикончил Калису, я понял, что ты крепкий орешек. Узнав твое имя, я понял, что ты и есть тот иудей, который отправился к христианам, чтобы заманить их войско в ловушку. «Его стоит опасаться», — сказал себе я. Именно поэтому мне хотелось, чтобы во дворец со мной отправился ты. Там бы я от тебя избавился.
— И при этом сам бы отправился на тот свет, — ответил я. Разрезанный на две половинки бурнус упал на пол.
— Не буду спорить, такая опасность существовала. Однако должен заметить, что мои воины, прятавшиеся во дворце, владеют луками столь же искусно, как ты — кинжалом. Я вполне допускал, что нам по той или иной причине не удастся перебить вас в доме Хазы, и потому принял дополнительные меры предосторожности, — он опустил глаза. — Вынужден признать, ваш маленький отряд застал меня врасплох. Выражая свое восхищение Паладоном, я нисколько не кривил душой. В своей нерадивости мы не учли, что вы можете подобраться к нам и по крышам.
— Отвечай, откуда ты узнал о нашем появлении? Дозорные донесли о том, что видели нас в горах? Ты поэтому дал Давиду сбежать? Хотел, чтобы он нас отыскал и рассказал, где Азиз и Айша? — Я принялся срезать его исподнее.
— Много что совпало, — пожал плечами Карим. — Когда дед обнаружил потайную дверь во дворце, мы решили, что кто-нибудь может попытаться спасти пленников. Не забывай, мы живем в пустыне. Там мы и охотимся. Пустыня большая, добычи мало. Если получается заманить ее туда, куда тебе нужно, то тем самым экономишь кучу сил и времени, — он чуть нахмурился. — Ты серьезен в своих намерениях?.. — он посмотрел на мой нож.
— Ты мне не ответил. — Срезанное исподнее упало на пол. — Где нас ждет засада?
— Ладно, — вздохнул Карим. — Мне не хочется лишаться своего детородного органа. Я отвечу на твой вопрос, хоть это вам и не поможет. Вы обречены. Мои воины поджидают вас на козьей тропе, на полдороге до подножия холма. Там еще скальный выступ, тропа суживается, и можно пройти только по одному.
По глазам Азиза я понял, как потрясли его слова Карима. Я увидел, что нож дрогнул в его руках. Прежде чем я успел что-либо предпринять, Карим рванулся — быстро, словно кобра. Вывернув кинжал из руки Азиза, он оттолкнул принца в сторону и попытался полоснуть меня клинком. Вскрикнув, я отскочил назад, оступился и упал. Это спасло мне жизнь, в противном случае нож вспорол бы мне грудь. Карим проворно прыгнул вперед. Я увидел, как торжествующе сверкнули его глаза, когда нож устремился вниз. Внезапно что-то мелькнуло, и я почувствовал, как на меня кто-то навалился. Мгновение спустя я увидел над собой лицо Азиза, его полные боли глаза и кровь в уголке рта.
Сперва я даже не понял, что он закрыл меня собой и Карим вонзил нож ему в спину. Раздался топот, разгневанный рев Паладона. Выхватив из ножен меч, он отшвырнул Карима к стене. Мой друг уже был готов обрушить клинок на голову альморавида, но я, собрав остатки рассудка, закричал:
— Стой, Паладон! Нам нужен заложник! Нас ждет засада!
Застонав, Паладон схватил Карима за волосы и ударил его головой о каменную стену. Альморавид без чувств повалился на пол, распростершись почти на том же самом месте, куда когда-то упал бездыханный Ефрем. Паладон повернул к нам искаженное ужасом лицо. Я услышал, как плачет Айша. Танкред и Давид стащили с меня Азиза и положили рядом.
— Не трогайте его! — закричал я. — Разве вы не видите, что он ранен! Не смейте притрагиваться к нему. Он мой! Мой!
Может, я сыпал проклятьями, не помню.
— Не засыпай, Азиз, — умолял я. — Дыши медленно. Мне надо вынуть нож. Ты поправишься, я тебя вылечу…
Он с трудом улыбнулся.
— Самуил… мой верный, любимый Самуил…
— Не разговаривай… Так, ну вот, рана неглубокая… Надо только залить снадобьем и перевязать… Где моя сумка с лекарствами? — закричал я. — Кто-нибудь, принесите мне сумку!
Азиз зажмурился от боли. Открыв глаза, он снова улыбнулся.
— Я буду тебя ждать… Там… Я же сказал, что больше не оставлю тебя… — По его телу прошла судорога, а глаза расширились. — Прости меня… — Он вздохнул, будто погружаясь в сон, и смежил веки.
Паладону пришлось силой оттаскивать меня от него.
Конечно же, Карим снова соврал нам, как лгал и раньше, уверяя, что Юсуф не знал о потайной двери. Его воины не сидели в засаде на полпути вниз. Они были повсюду. Когда Паладон чуть приоткрыл дверь и вышел наружу, толкая перед собой альморавида, мы услышали свист стрел. Некоторые ударили в дверь, но несколько, судя по отвратительному глухому звуку, нашли свою цель. Паладон запрыгнул внутрь, живой и невредимый, но без Карима.