частокол, это верность старым традициям, и вообще береженого Белбог бережет.
Он спешился, взял коня под уздцы, и повел во двор, мы последовали за
60
ним, во все глаза, разглядывая людское поселение. Внутри частокола оказалось
несколько домов, сараи, погреба, и еще какие-то постройки. Несколько крупных
псов тут же нарисовались у наших ног, но Куру то ли показался им слишком
сложным противником, то ли он им внушил какую-то мысль, и они поспешили
скрыться, туда, откуда появились.
У Вильдигора оказались на этом хуторе то ли знакомые, то ли дальние
родичи, и вскоре, нас уже радостно принимали в доме старейшины поселения –
Мирослава. После бурных приветствий, и знакомства с местными обитателями,
нас повели в один из домов, самый крупный на вид, сложенный из толстенных
бревен, с резными ставнями, и крытой черепицей крышей.
Все-таки местный староста, оказался родственником Вильдигора, у того их
было не мало, о чем он сам и поведал за ужином, к которому мы как раз
подоспели. Я покрутил головой, осматривая убранство и самих хуторян, которые
сбежались сюда всем поселком.
Изнутри изба выглядит опрятно, много всяческих резных изделий, столы,
табуреты, лавки, ножки резные, или разукрашенные резьбой. Столы застелены
домоткаными скатертями, расшитыми специальными узорами, которые если
уметь читать, могут много рассказать. Утварь простая глиняная посуда, ухваты с
деревянными ручками, из металла только кочерга, да дверца печи, ну и котлы,
Люди оказались, почти все пшеничноволосые, и голубоглазые. Мужчины
крепкие, сбитые, в полотняных штанах и расшитых, рубахах. Голову каждого
перехватывает, серебряный обруч. Девушки все полногрудые, дородные, но с
тонкими талиями, которые скрывают сарафаны, начинающиеся под пышными
бюстами. Но на свету вижу их гибкие, подвижные тела, скрытые под одеждой..
Волосы у женщин заплетены в косы, точнее в одну, доходящую до оттопыренной
ниже поясницы, мягкой точки.
Столы накрыты по-простому, то, что лес дает, как пояснила, ставя на стол
снедь, дочка Мирослава и сестра Вельдемира - Марефа. Текучий мед в глубоких
деревянных мисках, лепешки, выпеченные из каких-то плодов, всевозможные
крупные фрукты и ягоды, сыр, орехи, рыбу печеную и вареную, зажаренных на
вертелах тетеревов и глухарей. Не было только копытных потому как не принято
на собратьев меньших охотиться, если есть другая еда, как поведала все та же
Марефа. Из питья морс, и квас, да еще хмельной мед, в принципе все
естественное, но довольно вкусное – после полуобгорелой и полусырой дичи, без
соли и пряностей, мне все было за счастье.
Мы уселись за столы, опустившись на лавки, женщины, выполнив, все свои
обязанности, были отправлены в женскую часть, за столом остались лишь одни
мужи, и разговор потек неспешно и размеренно. Некоторое время опаску вызывал
Куру, но когда я, при помощи все того же Вильдигора, объяснил что Куру не дикий
зверь, а вполне цивилизованный житель одной далекой страны, они
поуспокоились. А после того, как, он их еще и поприветствовал, вполне
нормальной человеческой речью, они обрадовано заулыбались, хоть и не особо
изумились. А когда он неспешно достал лапой куски вареной осетрины, то вообще
немало удивил все застолье, и они поняли – он не зверь. Я же пока обгладывал
птичью ногу, заедая солеными ягодами, и прислушивался, к разговорам.
После обсуждения первых новостей, которые я слушал в пол уха,
Вильдигор спросил:
- Ну а че смурные такие? Неча отмалчиваться, выкладывайте, что тут
творится в округе то?
Парни да мужики, некоторое время переглядывались, молча, а затем сын
старейшины Вельдемир, помявшись немного, откашлялся, и начал говорить:
- Тут давеча, места нехорошие пробудил кто–то ото сна, сразу начала
61
нечисть погуливать, люди пропадают, русалки да берегини уходят, лешего да
мавок в лесу почти не встретишь. И тварей разных, доселе невиданных
поразводилось. Лес стал местами темный и весь покрученный какой-то, озерца
заболачиваются ни с того ни с сего. Лесовиков не дозваться, чтоб поспрашивать
чего видят, слышат, и кто такое творит в их угодьях? Обычное зверье, правда,
бегает, и лосей и оленей, и беров хватает, но они тоже те места стороной обходят.
Хоть этих странных мест, не так и много, но разведать надобно, и страшил этих
непонятных погонять.
- И главное твари эти, вид свой прям на глазах менять могут. Шкура их течет
словно вода, переливается, глядь - а оно уже вовсе не такое, как было токмо. -
Добавил Мирослав – и словно члены его удлиняются и тянутся за тобой по лесу.
Мы много чего навидались, но такого…
Я помалкивал и слушал, а сам все перебирал в голове все, что помнил из
различных чар Познания Сути, которые могли сработать при минимальной затрате
Силы.
- К обеду соберется дружина, и с отрядом прибудет Даридар наш местный
воитель - продолжал тем временем Мирослав. – Хотим рейд организовать, пора
проведать, что за напасть творится в разливах «Манушки», правого притока
«Багена».
- Слышь Априус, чудное у тебя все-таки имя. Надо бы по-своему
переиначить на наш лад - уже обращаясь ко мне, сказал Вельдемир. - Давай с
нами в рейд, ты хоть и пришлый, но мож чем подмогнешь, подсобишь с
неясностями разобраться.
- Да я не против, может, чем и пригожусь – ответил я, почти не раздумывая
- после всего случившегося за последний временной отрезок правда тот, который
я помнил, было бы очень даже кстати отвлечься, и от себя и от неразрешимых
вопросов. Как здесь говорят - на том и порешили.
Дом у старейшины был большой, просторный, с множеством комнат, и нам
отвели на ночлег одну, имевшую узкое высокое окно и стеленный досками пол.
Жилище отличалось довольно сильно от всех виденных мною ранее, все было
необычным и непознанным. Для моего вечного спутника, почитая его как гостя,
тоже отвели лежанку, покрытую травяными матрасами, на которых он довольно
быстро и уснул. Я некоторое время поворочался, потом, запретив мозгу тревожить
меня мыслями, ушел в транс, а там и в сон.
А на следующий день, едва рассвело, наскоро позавтракав, и оставив коней
на попечение местной ребятни, по-быстрому сбитый отряд отправился в путь. Еще
в деревне мне подобрали амуницию и оружие, даже для моего барса, разыскали
защитный панцирь, ранее в этих местах использовали боевых рысей, и кое-что
завалялось с тех пор. Правда, размерчик такой рыси если представить, тянул на
целую львицу, если не льва. И теперь я был облачен в кольчужную рубашку,
надетую на теплый вязаный свитер, дали мне еще и пару сапог из грубой кожи.
Выданную мне секиру, я подвесил к поясу, деревянный щит забросил за спину, как
это сделали и остальные. В поясные кармашки рассовал метательные ножи и
флакончики с порошками и жидкостями, которыми меня снабжали, чуть ли не всем
поселением. И вообще все жители оказались весьма радушными, и
гостеприимными хозяевами. Я нацепил на Куру, панцирь, правда, не без помощи
Вильдигора, ведь до этого мне ни когда не приходилось делать что-либо
подобное.
Лесными стежками, нас быстро повели через сосновый бор, ни на что не