– Иваныч, ты?! – не веря счастью, возопил Горин.
– Я, – подтвердил Иваныч, и басовито захрапел.
Горин уставился на бледный диск над своей головой, это была тусклая лампа, в старом ржавом плафоне. Он соскочил с дивана, перевернул несколько пустых бутылок коньяка, который создавал в своем подвале Иваныч, рванулся в прихожую, потом вернулся в комнату и обнял спящего Иваныча.
– Спасибо тебе! – крикнул Горин в ухо Иваныча.
В ответ тот поморщился и выдал раскатистый храп.
Горин выбежал из квартиры Иваныча, захлопнул дверь, и, не сбавляя скорости, несся по выплывающему из утренних сумерек городу.
– У меня все хорошо! – кричал во все горло Горин.
– Да пошел ты! – догоняли его обрывки возгласов разбуженных граждан, которые высовывались в окна и осыпали Горина проклятьями.
Ноты: сухая земля, пачули, кожа, полынь, коньяк, пыль.
Odoratika Сны дриады
Варфоломея злилась. Злая Варфоломея была опасна для окружающих, это знали и окружающие, и сама Варфоломея. Поэтому она всегда старалась занять себя очень важными и полезными делами в этот момент. Так, для сохранности окружающих. Сейчас Варфоломея мешала в высокой ступке какие-то листья, найденные на кухне приправы, ромашку, полынь и боролась с желанием прогуляться. Содержимое ступки превратилось в мелкую пыль, пестик громко бил о дно. Кофе! Осенило Варфоломею. Выпить кофе, и все пройдет. Ритмично стуча, она плавно переместилась в кухню. Кофе надо было молоть. Варфоломея взглянула на кофемолку, веселенькую, в цветочек, подаренную ей на новый год сестрой. От этой радостной цветастости свело зубы, Варфоломея кинула горсть кофе в ступку и яростью затарабанила по ней пестиком. Вскоре из ступки начали подниматься пыльные облака перемолотого в труху содержимого. Варфоломея чихнула, осмотрелась и бухнула в ступку полбанки меда. Теперь в ступке можно было плавно водить по темно-зеленому островку спокойствия и тишины. «Спокойствие и тишина», – вслух произнесла Варфоломея, и в этот момент закукарекал соседский петух.
– Чтоб тебя, горластый! – стукнула кулаком о стол Варфоломея, и петух подавился очередным своим криком.
Варфоломея бродила по кухне в состоянии глубокой задумчивости. Временами она возвращалась к реальности, и подкидывала в ступку то, что попадалось под руку. Потом она резко остановилась и принюхалась. Ступка источала аромат. Аромат, этот, вызывал у Варфоломеи эйфорию. Она с трудом сдерживала расползающуюся на лице улыбку. Потом плюнула и улыбалась во всю целых пять минут. Но взяв себя в руки, схватила авоську и вышла на улицу, сохраняя обычное – отрешенно-суровое выражение лица. Варфоломея шла по главной улице поселка. Ее провожали настороженными взглядами. Она помахала Петровичу. В ответ тот выдавил кривую улыбку и уронил лопату на ногу. Прыгая на одной ноге, Петрович сыпал ругательствами и с опаской поглядывал на удаляющуюся Варфоломею.
«Не понимают они своего счастья, – думала Варфоломея, «не видят насколько сегодня хороший день, особенно для Петровича. Он может ронять себе на ногу лопату вместо того, чтобы квакать в ближайшем пруду. А все потому, что я очень добрая, и мне это дается, ой как нелегко». Варфоломея дошла до «сельпо».
– Хочу все то же самое, что ты мне продал неделю назад, – выпалила Варфоломея, стуча по перевернутому тазу, под которым прятался продавец.
Поняв, что маскировка раскрыта, продавец вылез.
– Я не помню, что продал вам неделю назад. Может, вы просто скажите, что требуется?
– Я бы так и сделала, если бы знала, но мне требуется все то, что было у меня, мне еще пропорцию восстанавливать! – сурово отрезала Варфоломея.
– А если вы еще подумаете и вернетесь завтра?
– Твой любимый цвет случаем не зеленый?
Продавец поперхнулся.
– Красный мадам, я сейчас придумаю, что можно сделать.
Он взял авоську из рук Варфоломеи и начал складывать туда разные продукты.
– Возможно – вы взяли в прошлый раз именно это.
– Хорошо бы тебе не ошибиться. Сколько с меня?
– Ни сколько. Сегодня день… день скидок… бесплатно.
– Однозначно хороший день.
Варфоломея кивнула продавцу, ловко схватила полную сумку и, погрузившись в приятные раздумья, как она приготовит много этой зеленой пахучей кашицы, пошла домой.
Ноты: пудра, зеленые ноты, тимьян, трава, ваниль, ромашка, гиацинт, полынь, абсент, мед, жасмин, сухой кофе, пачули, древесина.
Odoratika Аполон и дафна
– Яду мне, яду, – шепчет Андреас, склонив голову на золоченый подлокотник.