Выбрать главу

Нашел свой дневник, случайно разбирая ящики письменного стола. Прочитав последнюю запись, понял, что минуло уже два года. Однако ирисы по-прежнему видны из окон гостиной. Более того, Анабель стала увлекаться составлением букетов, и теперь по дому блуждает непрерывный дух цветов, не знаю, куда от него деваться. Сама же Анабель разительно изменилась. В голосе ее стал прорезаться металл. Теперь она предпочитает темные тона в одежде. И теперь я реже слышу ее беззаботный звонкий смех. Быть может, если бы она была обычной девушкой, эти изменения были бы не столь заметны.

Прошел год. Дневник мой пролежал нетронутым на столе. Сегодня годовщина нашей с Анабель свадьбы. Я подарил ей маленький кожаный саквояж, о котором она многократно намекала. Расцеловав меня, деловая женушка умчалась из дому, забыв о нашем намерении провести семейный ужин. О чем я только думал, представляя картины, как она вышивает или читает, проводя почти все время в семейном гнездышке. Моя бойкая Анабель.

Как быстро понеслись годы. Изучая книжный шкаф, наткнулся на свой старый дневник. Сколько ж это прошло? Выходит, почти десять лет. Мы совсем остепенились. У нас подрастает сын Эдди. Умиляюсь, как он похож на Анабель. Ту, которую я встретил в весеннем парке. Сейчас она другая, грузная, серьезная. Стала пользоваться красной помадой. Ей не идет, но я деликатно молчу, не могу представить, что скажу любимой о ее несовершенстве. Да и пора бы обновить ей сумку. Я дарил три или четыре саквояжа, но она, забыв о новых, где-то через месяц вновь начинает таскать свой старый потертый.

Да, забыл упомянуть, Анабель вновь вернулась к службе на почте. Финансовые дела наши хороши, однако уговорить ее сидеть дома мне так и не удалось.

Боюсь, что бумага рассыплется прямо под пером, но не могу не написать. Дневник мой обнаружился на чердаке, когда пришло время переезжать к сыну и собирать необходимое, покидая дом. Эдди боится, что я сам не справлюсь. Я, конечно, не справлюсь, как я без моей ненаглядной, да на восемьдесят втором году жизни. Как я без моей милой Анабель? Почему она всегда так торопилась? Вот и ушла раньше меня. Однако сердце мое стало все более щемить по утрам. Я скоро догоню тебя, любимая. С дневником нашелся твой старый саквояж. Он пахнет нафталином и помадой. Я возьму его с собой. А еще срежу все ирисы в саду и отнесу к тебе, незачем им оставаться в пустом доме. До скорой встречи, моя Анабель!

Ноты: цветочные ноты, вода, вишневый цвет, сирень, черемуха, жасмин, металл, кожа, ирис, помада, замша, пудра, смола, нафталин, амбра.

Carlo Bossi Savannah

Я иду по тихой улочке, сильно пахнет можжевельником и прибитой пылью, скоро начнется дождь. Вдалеке Железную гору накрывает шапка тяжелых облаков.

Я сижу с темной пустом баре, за спиной молчаливого бармена плавно мигают буквы какой-то марки пива или виски. Отставляю пустой бокал. Бармен делает новый коктейль с белым вермутом и, воткнув палочку с оливкой, протягивает мне бокал.

Пыль пахнет все явственнее, падают первые крупные капли. Ускоряю шаг, иди еще целый квартал. Ёжусь от порыва ветра, потом выдыхаю, расслабляю плечи и улыбаюсь. Это лишь летний дождь.

Сладкая, горькая, терпкая, жидкая трава наполняет меня, словно антиматерия. С каждым глотком я покидаю этот бар, уносясь в тишину летнего полдня, где-то в маленьком городке. Зной уступает место грибному дождю, в каплях воды играет радуга, пахнет прибитой пылью, струйки дождя стекают по мощным стволам вековых елей, создавая в воздухе сладкий смоляной дух.

Волосы растрепаны, в сланцы затекают прохладные ручейки, несущиеся по дороге вниз с высокого пригорка. Я бегу вместе с ручейками, осталось совсем чуть-чуть, и не важно, что я промокла насквозь, главное успеть.

Сладко-горькая трава в моем бокале заканчивается, оглядываюсь вокруг, пытаясь вспомнить, где нахожусь. Передо мной мигает неоновая надпись, у стойки дремлет бармен, смотря невидящими глазами в экран телевизора. Оставляю деньги и тихо ухожу, чтобы не тревожить полуденный сон слуги Бахуса. Закутываюсь в тяжелое вязаное пальто, стою перед дверью, не желая ее открывать, снаружи холодный ветер, пасмурное небо и надвигающийся призрак очередной моей смерти в виде ледяной всепоглощающей зимы. Делаю глубокий вдох и резко дергаю ручку двери.

Я уже вижу маленький погребок, до него метров сто. За моей спиной выглядывает из-за туч солнце и ласково греет мои мокрые плечи. Теплые оранжевые лучи полосами красят моментально высыхающий асфальт, играют в листьях и отражаются огнем в окнах домов. Толкаю стилизованную под старину дверь и практически проваливаюсь внутрь, не рассчитав силу, дверь выглядела более массивной, а на самом деле оказалось легкой. Делаю шаг вперед и ощущаю себя мухой, застывшей в янтаре.