не думала о плане. Это именно то, чего хотели мой отец и Кэтрин — я вела себя естественно. Я должна быть счастлива. Но я помню смех Иккинга, его морщинистый нос, тепло на своих щеках, и не могу избавиться от ощущения, что я сделала что-то неправильно.
========== Глава 6. ==========
Здание суда стоит прямо напротив здания мэрии. Мои глаза скользят по мэрии, как я поднимаюсь по ступенькам суда. Я уверена, что они разобрали сцену и поставили все стулья обратно в хранилище до следующего года. Жизни десятков детей изменились, и доказательства уже убрали.
Возле дверей в суд стоят двое охранников. Они в форме, и я вижу пистолеты в кобурах на их бедрах. Редко можно увидеть пистолеты. Даже полицейским нельзя было их носить — у них были дубинки, и они владели боевыми искусствами. Я напоминаю себе, что не стоит на них смотреть. Я подхожу к стойке ресепшен, и чувствую, что натерла себе пятки.
Там толстый мужчина в очках, которые кажутся слишком маленькими для его лица. Он смотрит на меня, когда я подхожу ближе.
— Здравствуйте, — говорю я. — Я должна встретиться с Хеддер Вереск.
— А вы?.. — он растягивает слова.
— Астрид Хеддок.
Я вижу на его лице удивление, а затем — притворную любезность. Почти тоже самое было с лицом той продавщицы на рынке. Притворство. Я не хочу, чтобы люди боялись меня, потому что я — Хеддок. Это даже не моя фамилия.
— Миссис Хеддок, — говорит он, вставая. — Я не знал, что вы придетее сюда сегодня.
Если бы я знал…
Я натянуто улыбаюсь.
— Мне нужно найти миссис Вереск.
Немного повозившись, он встает и указывает в сторону лестницы, говоря подняться на третий этаж и повернуть налево.
Дверь в кабинет Хеддер Вереск открыта, и я слышу голоса, доносящиеся изнутри. Я останавливаюсь возле дверного проема и жду, чтобы кто-то заметил меня, не решаясь зайти. Там
были парень и девушка. Девушка, сидящая за столом, и парень, сидевший на стуле лицом к ней.
— Нет, — говорит девушка, — она вышла из себя в прошлый раз. Но ее родители не перестают кричать об этом. Президент Стоик хочет, чтобы об этом позаботились.
— Ладно, — говорит парень. — Только одно предупреждение? — он наклоняется вперед.
— Если это не сработает, тогда мы обвиним их в нарушении порядка и… — он осекается, когда замечает меня в дверях.
— Мы можем помочь вам? — приветливо спрашивает он.
— Астрид? — спрашивает девушка. Я киваю. — Нормально, если я буду называть тебя Астрид?
— Конечно, — неужели хоть кто-то не будет называть меня миссис Хеддок.
Она подходит ко мне.
— Я Хеддер Вереск, — говорит она и протягивает мне руку. — А это Дагур Вереск,
— говорит она, указывая на парня.
Когда мы все обмениваемся рукопожатиями, я оглядываю Хеддер, у которой буду учиться. Ей около двадцати двух, ее кожа бледная, а ее волосы длинные и черные как смоль.
На ее голове сидят очки и в ушах висят большие серьги-кольца. Она кажется дружелюбной.
— Мы можем продолжить этот разговор позже, — говорит Хеддер. Он кивает мне
головой и закрывает за собой дверь.
— Так, — говорит Хеддер, снова садясь за стол и указывая на стул Дагура. — Ты — жена Иккинга.
— Да.
— И ты хочешь работать.
— Да.
Я жду от нее неодобрительный взгляд, но она улыбается.
— Я думаю, что это здорово! Я никогда не была поклонницей подгузников и соплей.Особенно, когда тебе только шестнадцать.
— Я тоже, — говорю я, и она смеется. — А что насчет тебя? — спрашиваю я. — Как ты здесь работаешь?
— Мой отец был судьей, — говорит Хеддер. — Я выросла, желая бродить по этим залам.
— У тебя есть дети? — наверное, нет, если она работает здесь.
Хеддер чуть хмурится и смотрит в окно.
— У меня никогда не было детей, — говорит она тихо. В ее голосе что-то большее, чем грусть. Стыд, возможно? — Ладно, — говорит Хеддер. — Я отвечаю за графики судей, календари и документы. У нас с тобой будет много работы.
Я до сих пор не имею хорошего представления о том, что я буду делать, но это не важно. Я помню охранников в дверях, пистолеты в кобурах, и знаю, что я в нужном месте. Мой отец будет доволен.
В пятницу моей первой рабочей недели, я просыпаюсь рано и иду в душ, пока Иккинг завтракает. Хеддер попросила, чтобы я пришла в девять, чтобы мы могли попасть в судебный зал, и я не хочу опоздать. Пока я одевалась, я слышала, что Иккинг вошел в ванную. Я жду, пока он закончит, чтобы почистить зубы. Когда звук воды стих, я жду несколько минут и вхожу.
— Ой, извини, — говорю я, застывая в дверях. — Я думала, ты закончил.
Иккинг смотрит на меня, нижняя половина его лица покрыта пеной, а в руке у него бритва.
Он обернул пояс полотенцем, и я вижу его накаченные мышцы живота. Его темные волосы зачесаны назад. Я заметила маленькую, бледно-коричневую родинку прямо под его ребрами. Я не знаю, куда смотреть.
— Все нормально, — говорит он. — Здесь есть место.
Места на самом деле очень мало, но я прохожу вперед, когда он делает шаг в сторону, чтобы дать мне место. Было очень тихо. В ванной пахнет мылом и мятой.Я смотрю на свою зубную щетку и на раковину. Но после того как я вытираю рот и выпрямляюсь, мой взгляд ловит взгляд Иккинга в зеркале. Мы смотрим друг на друга, и все мое
тело трепещет. Я стараюсь думать, что обычная жена делает в такой ситуации, но у меня не было идей, учитывая то, что я выросла без матери. Прежде чем я успеваю передумать, я поворачиваюсь
и быстро целую его голое плечо.
— Спасибо, — говорю я ему. Мое сердце пытается выбраться из груди, а губы горят.Я рискую взглянуть на Иккинга, думая о том, что может произойти дальше. Он мой муж, а наши тела разделяет несколько полосок ткани. Сейчас может настать тот самый момент. Мое дыхание учащается, и тут он смеется и вытирает с лица пену.
— Что? — спрашиваю я, чувствуя, что краснеют щеки. — Почему ты смеешься?
Он выходит из ванной, и я следую за ним в спальню.
— Честное предупреждение, — говорит он. — Я собираюсь снять полотенце.
Я выхожу в гостиную. Слышу шуршание одежды, а затем выходит Иккинг, одетый в шорты и футболку.
— Ты не ответил мне, — напоминаю я. — Что смешного?
Он проводит рукой по все еще влажным волосам.
— Не принимай это на свой счет, Астрид, — говорит он. — Это не то, чего я хочу. И ты тоже не должна.
Разочарование поглотило меня.
— Прости, что мы не можем быть, как все остальные, — говорю я. — Прости, что я не всегда знаю, что нужно сделать или сказать в нужный момент!
Иккинг поднимает брови.
— Я не идеален.
— Ну, для нас, простых смертных, сложно быть правильными, — говорю я. — Я не могу расстроиться, разозлиться или смутиться. Ты чувствуешь что-нибудь?
Он выдыхает и делает шаг ко мне. Я делаю шаг назад.
— Да, — говорит он тихо. — Я чувствую, — его зеленые глаза горят, а мои легкие
сжимаются от напряжения. — В этом и есть смысл, Астрид. Я хочу, чтобы ты тоже чувствовала.
Я открываю и тут же закрываю рот, не зная, как реагировать.
— Забудь, — говорит Иккинг. Последнее, что я слышу, — стук входной двери.
Что вы наденете на ужин со своим врагом? Я стою посреди спальни и смотрю на гору своей одежды, лежащей на кровати. Единственное платье, которое у меня есть, я надевала в день своей свадьбы, и я не хочу надевать его снова. Одно скольжение материала по моей коже заставляет меня поморщиться. Но почему-то я думаю, что миссис Хеддок не оценит, если я приду в шортах и футболке. Я хочу свернуться калачиком с одной из книг, которые я позаимствовала из библиотеки Президента Хеддока. Но я должна встретиться с семьей Иккинга — игнорирование ни к чему хорошему не приведет.
Президент и миссис Хеддок пригласили нас на ужин вчера. Нам сказали быть там в восемь, и Иккинг сказал, что они всегда ужинают поздно. Есть что-то тревожно-вычурное в этом.