Стоп. Вот! Вот оно!
Решение вдруг предстало перед Коулом, как будто детали-мысли сошлись, и закрутился механизм.
— Рин! — он вскочил на ноги. — За мной, быстро!
— Куда? Я…
— У меня идея. Скорей! — Коул схватил друга за руку. Вдвоём они взбежали по ступеням вверх. Оказавшись на улице, Коул огляделся. Они бежали от горящего мюзик-холла, не разбирая дороги — куда теперь?
— Эй, мастер! — окликнул он прохожего. — Как пройти к «Старому рыцарю»?
Они вбежали в трактир, и Коул не смог сдержать стон. За столами не было никого, кроме пары ранних выпивох. Неужто, опоздали?
— Ушли они. Уже с час как, — подтвердила тётка, подметавшая между столами. У Коула оборвалось на миг сердце, прежде чем она добавила: — Небось, на вокзал пошли. Вы ещё успеете, может. Вверх по улице, и влево до конца.
— Спасибо, тёть. Рин, живей!
— Постой! — уже за порогом взмолился Рин. — Дай отдышаться… Мы куда бежим-то?
— Ты ж слышал, на вокзал!
— Нет, — Рин запыхался, но говорил твёрдо. — Мы и так мечемся, ничего не зная. Подожди минуту, и скажи, пожалуйста: что ты придумал?
И Коул объяснил.
— Да ты спятил? — Рин спал с лица. — То есть, прости, но… ты что?
— А что я? У тебя ещё варианты есть? Вот и у меня нет.
— Но, но, но! — Рин огляделся, будто ища те самые варианты. — Вот так просто? Но это же…
— Да, стрёмно, — согласился Коул. — Но ты подумай, где ещё денег взять. К тому же, это шанс свалить отсюда. Других не будет.
— Ну, вообще-то…
— Кроме того, — добавил Коул, — если сейчас не успеем, то нас всё равно сцапают. Про карантин слышал?
— Да, но… Стоп. Ты что, думаешь, — Рин округлил глаза, — что это всё… на самом деле, из-за нас?
— Не знаю. Но знаю, что, если его введут, мы из Бомтауна уже не выберемся. Тогда проще сразу полицам сдаваться. Мне чего-то не хочется, а тебе?
— Нет! Нет, конечно. Просто… — Рин замялся.
И Коул, прекрасно понимавший чувства друга, положил руку ему на плечо.
— Ринель, всё будет хорошо, — убеждённо сказал он. — Главное, что мы вдвоём. Уже раз прорвались — и снова прорвёмся. Ты же мне веришь?
— Да, — друг слабо улыбнулся. — Да, конечно, верю.
— Ну, вот. А теперь, бежим!
К зданию пригородного вокзала они подбежали минут через пятнадцать. Вокзал выглядел убого даже в сравнении с анкервилльским: низкое строение из грязно-красного кирпича, обнесённое чугунными решётками. За оградой на освещённых путях застыли неподвижные составы, вереницы вагонов и цистерн.
Удача улыбнулась друзьям — тускло освещённый вестибюль был полон солдат. Одни подпирали спинами стены, другие расселись на вещмешках. В воздухе плавал сигаретный дым. Коул заметил и давешних беспризорников из трактира, сгрудившихся в углу.
— Мастер сержант! — Повертев головой, он углядел у касс рыжеусого вербовщика, и бросился к нему.
— Чего? — Сержант обернулся. — Постой. Ага, я тебя уже видел. Эк вас разукрасили! — Он взглянул на горящие красным циферблаты на запястьях друзей, и усмехнулся.
— Что, юнцы, отведали большого города? Перевидал я вас, таких. Небось, всё в рулетку спустили, да на мель сели?
— Да, да, типа того. — Коул покосился на оробевшего Рина. У него самого под ложечкой свербело, но деваться было уже некуда. Назвался кукушкой — лезь в часы.
— Мы передумали, — сказал он. — Мы, это, хотим завербоваться. За аванс, и всё такое… Хотим с вами в Запределье!
Глава 20
Друд вошёл в ворота. Огляделся, потом опустился на одно колено, и рассмотрел в грязи колеи от колёс мобилей. Значит, вон туда! И Часовой двинулся к приземистым постройкам, перешагивая через рельсы.
Когда-то это место было полно жизни и движения. Здесь сияли лампы, грохотал металл, ползли по рельсам вагоны, а под потолками ангаров двигались подъёмные краны… Но с тех пор рельсы съела ржавчина, меж ними разросся мох, а по стенам расползлась плесень. Подходящее убежище для гнили рода людского!
Найти нужный ангар было просто. Лишь над его воротами горела тусклая лампа.
— Эй! Кто таков? — двое охранников у входа при виде Часового вскочили на ноги, хватаясь за пистолеты. — А ну, стоять! Кому ска…
Просторный ангар был освещён керосиновыми лампами, расставленными на ящиках. С потолка, укутанного тенями, свисали ржавые цепи с крючьями. В железных бочках билось пламя, и в его бликах бандиты походили на чертей из красногорских сказок.
Тик-такеры расселись на ящиках, из которых состояла почти вся меблировка логова. Бандиты весело болтали и посмеивались, передавая по кругу бутылки — трофеи из разгромленного бара. Огромный увалень-молотобоец упражнялся с кувалдой: помахивал ей в воздухе, подкидывал и ловил за рукоять, мурлыча под нос. Погром в «Чёрном Сердце» развеселил капону, истосковавшуюся по подвигам.
И лишь один был невесел. Пижон Финн сидел за столом — роскошным, на резных тумбах, взятым за долги у одного барыги — и с мрачным видом катал пальцем по столешнице монету. На душе у капоре было пасмурно.
Эти идиоты рады-радёшеньки. Неужели ему одному понятно, что они влипли? Погром на страх должникам — это одно, а вот поджог… уже серьёзно. Синдикаты тик-такеров состояли в непрочном договоре с полицией, и нарушение равновесия могло выйти боком. А за это синдик Лучио Энцо, глава той пирамиды, в которую входила банда Финна, по головке не погладит. Пижон передёрнулся, лишь представив разочарованное лицо Энцо, и его голос: «Я оказал тебе доверие, Пижон, а ты его не оправдал». Попробуй объясни, что это из-за Большого Додо. А тому всё нипочём — вон, машет своей колотушкой, дубина!
И ещё те двое… Пижон жалел, что не сообразил вовремя прихватить их с собой. Вот бы разузнать, где они натрясли столько времени! А если их будут искать? Если они их верхов, а то и вовсе из знатюков? Мать-гидра!
Финн попробовал успокоить себя. Всё равно, жить обоим соплякам осталось меньше суток. В полицию они не сунутся, по ним видно, что у самих с законом тёрки. Ничего не будет, загнутся где-нибудь в подворотне, и концы в воду. Куда им идти в чужом городе?
— Эй, капоре! — весело окликнул кривой Вескез. — Чего невеселы? Давайте-ка, она нам спляшет! — и кивнул в сторону стула, к которому был привязан ещё один «трофей». Зарёванная танцовщица с кляпом во рту таращилась на них с ужасом.
— Дело! — поддержали его другие.
— Эй, красотка, спляши-ка нам! Да хорошенько, а то мы тя потом поучим, как надо! — Все заржали, затопали ногами. Вескез уже поставил было на ящики фонограф…
И тут в ворота постучали.
Грохот кулака по железу заглушил смех. Все мигом умолкли, обернувшись к воротам. И в этой тишине створка со скрежетом приоткрылась, и в проёме возникла высокая фигура в пальто. Блеснули круглые очки.
— Я пришёл говорить с Пижоном Финном! — прозвучал голос.
Мгновенно с десяток рук выхватили пистолеты. Защёлкали предохранители, зашипел газ, и все стволы уставились на незванного гостя.
— Мне нужен Финн, — как ни в чём не бывало, повторил тот. Несколько тик-такеров взглянули на главаря, и тот приподнялся из-за стола.
— Кто ты такой? — выкрикнул Пижон. — Как ты прошёл мимо моих людей?
— Каких? Этих? — Гость толкнул ногой створку, и та отъехала на петлях — открыв валяющиеся на земле тела бандитов. Теперь ещё с полдюжины стволов уставились на незнакомца… Но ни один палец не нажал на курок. Все понимали, раз этот тип пришёл к капоре — пусть тот с ним и говорит.
И Финн, поколебавшись, махнул рукой. Стволы по одному опустились. Незнакомец медленно прошёл между настороженными тик-такерами, и остановился в паре шагов от стола главаря.
— Значит, ты и есть Пижон, — проронил очкарик, оглядывая ангар. На миг он задержал взгляд на привязанной девушке — та смотрела с ужасом и надеждой. Кем бы ни был пришелец, его появление оттягивало для неё страшную участь. — Неплохо устроился.