Вдалеке прогремел гром: утробное рычание пробуждающегося чудовища.
– Как ты думаешь, гроза будет сильной? – спросила Мия.
– Не знаю, – сказала Шана. Они направились к путникам, мимо прицепа ЦКПЗ, мимо полицейской машины. – Я стараюсь раньше времени не забивать голову ненужными заботами. Потому что, честное слово, в этом главное.
– Ни хрена подобного! Я постоянно тревожусь обо всем!
– По-моему, это просто ужасно.
– А по-моему, это очень даже умно.
– Как скажешь.
Маттео, брат-близнец Мии, шел где-то в середине толпы. Несси, разумеется, ее возглавляла.
– Увидимся, – сказала Шана.
– Пока, подружка!
Мия еще раз показала ей средний палец, прежде чем влиться в стадо и смешаться с путниками. Вот как они с ними общались – просто бродили среди них, словно между деревьями в лесу.
Шана направилась к Несси. Она кивнула другим пастухам – Люси Чао, чья мать Элеонора брела босиком в банном халате, Роджеру и Венди Калдерам, пожилой супружеской паре, чей сын Элдон, выпускник Гарварда, напрочь отбросил свои гениальные способности, превратившись в одного из лунатиков, Алии Джемисон, чья лучшая подруга Таша уронила стакан с только что налитым коктейлем и вышла из торгового центра в Огайо, чтобы присоединиться к стаду. Шана достала из рюкзачка свои наушники – ну хорошо, эти наушники она стащила у негра с наушниками, которого на самом деле звали Даррил Суит. Вставив штекер в телефон, включила музыку и принялась за работу.
Шана заговорила с сестрой. Она понимала, что ей приходится говорить громче обычного, чтобы перекрыть музыку, но ей было все равно.
– Привет, сестренка, – сказала Шана. – Я так понимаю, сегодня мы не собираемся просыпаться? – Она цыкнула. – Какая же ты задница!
Достав щетку, провела ею по длинным прямым волосам Несси. Щетка цеплялась за колтуны, и Шане пришлось повторить это еще раз. Затем она открыла бальзам и промокнула сестре губы – у путников они не пересыхали и не трескались, но в прошлом Несси очень любила грейпфрутовый аромат, поэтому Шана все равно им пользовалась. После чего она достала влажную салфетку – несколько дней назад стащила упаковку в супермаркете – и с ее помощью оттерла дорожную грязь с веснушчатых щек сестры.
Кто-то потянул Шану за рукав, и она вздрогнула от неожиданности. Это была смущенная Алия. Шана выдернула наушник из одного уха.
– В чем дело?
– Я могу одолжить у вас влажную салфетку? – робко пробормотала Алия, наклоняясь к ней. – Птица накакала Таше в волосы.
– Одолжить не можете, – сказала Шана.
– О… Извините.
Алия собралась уходить, однако Шана ласково привлекла ее обратно и сказала:
– Нет, я хотела сказать, что мне будет не нужна салфетка с птичьим дерьмом. Вы можете просто взять салфетку. – Она постаралась прикрыть свою грубость неуклюжей улыбкой, однако ей показалось, что вместо этого у нее получилась самодовольная ухмылка. Впрочем, Алия ничего не имела против. Она радостно кивнула.
– Спасибо. Как Несси?
Шана пожала плечами.
– Наверное, хорошо? Настолько хорошо, насколько… может быть все это.
– Я вас понимаю. Я сама… по-прежнему пытаюсь понять, это происходит на самом деле? Такое невозможно. Такое просто невозможно.
«Такое возможно, милочка, – подумала Шана, но вслух не сказала. – Такое возможно, и такое происходит прямо сейчас, а мы в этом участвуем, нравится нам это или нет».
Внезапно разговор привлек внимание других пастухов – такое с ними порой случалось. По большей части они оставались изолированными друг от друга островами – до тех пор, пока не переставали ими быть. Мгновение взаимного общения, надежда обменяться мнениями по поводу безумия происходящего – никто не хотел упускать такую возможность. К Шане с Алией подошли еще три пастуха – Люси Чао, а также Кенни Барнс (лунатиком стал его брат Кейт, разработчик компьютерных игр) и Хейли Левин (присматривавшая за своей двоюродной сестрой Джеми-Бет). Пастухи заговорили о надвигающейся грозе, затем перешли на ЦКПЗ, высказались о том, что президенту следовало бы выступить с заявлением, а уже после разговор превратился в обычные рассуждения насчет того, что это вообще такое и чем это вызвано (террористами, правительством, обезьянами, ядовитыми растениями, богом, дьяволом, а что насчет кометы?). Тут к ним присоединилась Мия, а Шана все это время думала: «Ну почему мне не дают побыть пять минут наедине со своей чертовой сестрой?»