Наконец Арав сказал:
– «Черный лебедь», есть какие-либо общие проблемы со здоровьем, связывающие путников?
Круг дернулся, затем мигнул красным. «Нет».
– У них имеются какие-либо серьезные заболевания?
Снова красный импульс.
– Значит, все они здоровы?
Зеленый импульс. Затем еще два. И что это означало? Что все путники совершенно здоровы? Когда Бенджи проверял в последний раз, так, похоже, и было.
Он беспомощно пожал плечами, словно говоря Араву: «Извини, малыш, быть может, в следующий раз тебе повезет больше».
Его собственное отчаяние зеркально отразилось на лице Арава. И это было понятно: ребята из СИЭ чувствовали себя вершиной перевернутой пирамиды, на которую та давит всем своим весом. Всем им дышал в затылок Белый дом – благодаря министру здравоохранения и социального обеспечения Дэну Флоресу; их заваливали гневными электронными сообщениями губернаторы штатов, а министерство внутренней безопасности всеми силами стремилось отстранить ЦКПЗ и самому взять под контроль стадо лунатиков. Не говоря про средства массовой информации, не говоря про родственников и знакомых всех путников, не говоря про всех тех американцев, кто к настоящему моменту с угрюмой одержимостью следил за продвижением толпы.
– Нам позарез нужен какой-нибудь результат, – сказал Бенджи.
– Он у нас будет. Я верю в это.
Арав замялся, словно не решаясь добавить еще что-то.
– Выкладывай, Арав! – Бенджи нетерпеливо ткнул в него пальцем.
Парень заговорил быстро, комкая слова:
– Я просто хочу сказать, что это настоящий ужас. Понимаете, я изучил ваши работы. То, что вы сделали в отношении коронавируса MERS, – это просто легенда, и даже ваши материалы по так называемой диарее путешественников…
– Точно, нет более благородного занятия, чем изучение поноса.
– Нет! Знаю. Просто я хочу сказать…
– Всё в порядке. Я оценил твое участие.
– А Лонгакр…
– Я не хочу говорить о Лонгакре…
– То, что вы там сделали…
– То, что я там сделал, Арав, было не совсем честным.
– Я был восхищен. Честное слово. Те, кто занимается наукой, нередко думают, что практика – это нечто недостойное их внимания, так? Однако это неправильно. Лучше всего, когда этим занимаются люди принципиальные. И обладающие мужеством.
– В том, что я сделал, не было никакого мужества.
– Было. – Арав повторил это снова, на этот раз возбужденно, пылко: – Было! Возможно, то был не лучший способ проявить свое мужество. Но для того чтобы сделать то, что сделали вы, требовался настоящий характер. Надеюсь, вы меня простите…
В этот момент дверь в прицеп приоткрылась, и Касси просунула голову в щель.
– Эй, вы оба нужны там. Мартин собирается говорить.
– По-моему, меня не приглашают на совещания генерального штаба. – Бенджи покачал головой.
– Чувак, он собирается обратиться ко всем. И ко всем пастухам. Речь будет идти не о болезни – надвигается гроза. Нужно торопиться.
В подтверждение ее слов издалека донесся глухой раскат грома.
– Уже иду, – сказал Бенджи.
После того как Касси ушла, к нему склонился Арав:
– Мы найдем, как идти вперед. Понимаю – сейчас мы уткнулись в глухую стену. Это не трипаносома, не грипп – это непонятно что. Но я верю в нашу команду. Мы обязательно добьемся результатов в самое ближайшее время, доктор Рэй!
Парень даже не представлял себе, насколько справедливы его слова.
Толпа собралась на обочине, на краю кукурузного поля – к настоящему времени кукуруза поднималась над землей всего на пару футов, и ее ровные ряды уходили в бесконечность. Шана и Мия стояли вместе с другими пастухами – теми, кто вышел из своих машин и нашел время, чтобы удалиться от путников. Всего собралось человек пятьдесят-шестьдесят, все завязшие в трясине нетерпения. На противоположной стороне дороги, словно это была какая-то война за контроль над территорией, стояли специалисты ЦКПЗ, сотрудники министерства внутренней безопасности, несколько полицейских, два агента ФБР. Третья «банда», журналисты и телевизионщики, держалась поодаль от первых двух групп. Корреспонденты брали в прямом эфире интервью у кого-то из пастухов.
Тем временем толпа путников проходила мимо по дороге. Топот их ног образовывал глухой ровный ритм.
– Твою мать, что ж так долго? – Отправив в рот пару подушечек жевательной резинки, Мия протянула пакетик Шане. Та взяла несколько штук.
– Не знаю. – Она обратила внимание на сотрудников ЦКПЗ, зашедших в стоящий у дороги длинный прицеп, в котором размещалась лаборатория. Среди них был Арав.