Когда граф Пьер и французские бароны, дожидавшиеся его в Валь-Сакре, узнали об этом, они все пришли в ярость, возмущенные тем, как он с ними поступил, и тут же послали за королевой Кипра. И как только она прибыла, они приняли совместное решение, что соберут столько воинов, сколько смогут, и вступят в Бри и Шампань со стороны Франции[92], а герцог Бургундский[93], женатый на дочери графа Робера де Дре[94], вторгнется в графство Шампанское со стороны Бургундии. И они назначали день, когда они соберутся у города Труа, чтобы взять его, если смогут[95].
Герцог набрал, сколько смог, людей; бароны также собрали всех, кто у них был. Бароны двинулись с одной стороны, все сжигая и уничтожая, герцог Бургундский — с другой; а с третьей стороны выступил король Франции, чтобы сразиться с ними; отчаяние графа Шампанского было таково, что он сам сжег свои города до прихода баронов, дабы те не воспользовались их припасами. Среди прочих городов, сожженных графом Шампанским, сгорели и Эперне, и Вертю, и Сезенн.
Когда горожане Труа увидели, что они лишились помощи своего сеньора, они обратились к Симону, сеньору де Жуанвилю, отцу нынешнего сеньора де Жуанвиля, чтобы он пришел им на помощь. И он, собрав всех своих воинов, вышел ночью из Жуанвиля, как только до него дошла эта просьба, и прибыл в Труа прежде, чем занялся день. И из-за этого баронам не удался их замысел взять упомянутый город; а посему бароны миновали Труа, ничего не предприняв, и расположились на равнине у реки Иль, там, где стоял герцог Бургундский.
Когда король Франции узнал, что они там, то направился прямо туда, чтобы с ними сразиться; и бароны послали к нему и просили, чтобы сам он соблаговолил отойти назад[96], а они будут сражаться с графом Шампанским и герцогом Лотарингским и остальным его войском, в коем было на три сотни рыцарей меньше, чем у графа и герцога. И король ответил баронам, что если они сразятся с его людьми, то он будет с ними. И они снова послали к нему и передали, что если ему будет угодно, они охотно склонят к миру королеву Кипра. А король им ответил, что не будет вести переговоры ни о каком мире и не потерпит, чтобы об этом договаривался граф Шампанский, пока не очистят они графство Шампань.
И бароны покинули графство так же, как и равнину Иля, где они стояли и разместились под Жюлли; а король расположился на Иле, откуда их изгнал. И узнав, что король направился туда, они обосновались в Шаурсе; но дожидаться короля не осмелились, а двинулись в Лень, принадлежавший графу Неверскому, который был на их стороне[97]. В конце концов король помирил графа Шампанского с королевой Кипра[98], и мир был заключен таким образом, что названный граф Шампанский отдал кипрской королеве доходы с земель на сумму около двух тысяч ливров и сорок тысяч ливров, кои за графа Шампанского внес король.
А граф Шампанский продал королю в счет этих сорока тысяч ливров нижеперечисленные фьефы: графство Блуа, графство Шартр, графство Сансерр, виконтство Шатоден[99]. И кое-кто поговаривал, что король держал вышеназванные фьефы только в залоге; но это вовсе не так, ибо я за морем спрашивал об этом у нашего святого короля Людовика.
Земля, которую граф Тибо отдал королеве Кипра, принадлежит нынешним графу де Бриенну[100] и графу де Жуаньи[101], так как бабка графа де Бриенна была дочерью кипрской королевы и женой великого графа Готье де Бриенна[102].
Чтобы вы знали, откуда взялись те фьефы, кои сир Шампанский продал королю, довожу до вас, что у великого графа Тибо, который покоится в Леньи, было трое сыновей: первый носил имя Генриха, второй — Тибо, третьего звали Этьеном[103]. Вышеупомянутый Генрих стал графом Шампани и Бри и был прозван Генрихом Щедрым; и действительно должен называться так, ибо был щедр к Господу и к миру: к Господу — как это видно по церкви святого Стефана в Труа и прочим прекрасным церквам, кои он основал в Шампани; а о щедрости к миру свидетельствует случай с Арто из Ножана и с людьми из многих других мест, и я охотно бы вам обо всем рассказал, если бы не боялся отклониться от своего повествования.
Арто из Ножана был единственным из всех горожан, к которому граф проникся глубоким доверием; он был столь богат, что на свои деньги возвел замок Ножан л'Арто. И вот однажды в Труа, в Троицын день, граф Генрих вышел из своих покоев, направляясь на мессу в церковь святого Стефана. У схода с лестницы к нему подошел бедный рыцарь, который опустился перед ним на колени и так сказал ему: «Сир, прошу вас Бога ради пожаловать мне от ваших щедрот, дабы смог я выдать замуж своих двух дочерей, коих вы здесь видите».
96
В надежде уговорить короля бароны заявили, что собираются наказать Тибо IV за его вероломство по отношению к Людовику, которого он покинул во время осады Авиньона в 1226 г.
99
Граф Шампанский был сюзереном графств де Блуа, де Шартр и де Сан-серр и виконтства Шатодена. Именно эти сюзеренные права Тибо IV уступил королю: теперь графы Блуаский, Шартрский и Сансеррский были вассалами короля, а не графа Шампанского.
102
Мария, дочь Алисы, королевы Кипрской, вышла замуж за Готье IV, графа де Бриенна и де Яффа.
103
Тибо Великий (ок. 1090–1152) был графом Шампанским, Блуаским и Сансеррским: каждый из его троих сыновей получил одно из его графств: Генрих I (ум. 1181) — графство Шампанское, Тибо (ум. 1191) — графство Блуаское, Этьен — графство Сансеррское.