После того, как он принял крест, крестоносцами стали все три брата короля — Робер, граф д'Артуа[123], Альфонс, граф де Пуатье, и Карл, граф Анжуйский, ставший впоследствии королем Сицилии[124]; и стали крестоносцами Гуго, герцог Бургундский, Гийом, граф Фландрский, брат графа Ги Фландрского[125], умершего недавно; добрый Гуго, граф де Сен-Поль, монсеньор Гоше, его племянник[126], который очень храбро вел себя за морем и весьма отличился бы, коли остался жив[127].
Также были там граф де ла Марш и его сын монсеньор Гуго ле Брен; и также его брат граф Саарбрюкенский, и монсеньор Губер д'Апремон, в обществе которого я, Жан, сир де Жуанвиль, пересек море на одном из кораблей, что мы, будучи кузенами, зафрахтовали. И отплыло нас всего двадцать рыцарей, девятью командовал он, а девятью я.
На Пасху, в год тысяча двести сорок восьмой от Рождества Христова[128] созвал я своих людей и вассалов в Жуанвиль. А в пасхальное навечерие, когда собрались все люди, коих я пригласил, моя первая жена, что была сестрой графа де Гранпре, родила мне сына Жана, сира д'Ансервиля. Всю эту неделю мы праздновали и танцевали; мой брат, сир де Вокулер и прочие знатные люди, которые были там, устраивали по очереди угощение в понедельник, вторник, среду и четверг.
В пятницу я им сказал: «Сеньоры, я отбываю за море и не знаю, вернусь ли. Подойдите же; если я нанес вам какой-либо ущерб, я, как обычно, возмещу его поочередно всем, кто пожелает что-либо потребовать от меня или моих людей». Я заплатил, сколько они, собравшиеся все вместе, порешили; и чтобы не оказывать на них давления, я ушел с их совета, а затем принял безоговорочно все, что они постановили[129].
Поскольку я не хотел брать с собой ни одного неправедного денье, то я отправился в Мец, в Лотарингию, и заложил там большую часть своей земли[130]. И знайте, что в день, когда я покинул свой край, направляясь в Святую землю, у меня не оставалось и тысячи ливров дохода; ибо мадам моя матушка была еще жива; итак, я поехал во главе девяти рыцарей, причем я и двое из них ехали со знаменами[131]. И уверяю вас, что ежели бы Лэсподь, никогда меня не покидавший, мне не помог, я вряд ли перенес бы это столь длительное шестилетнее путешествие в Святую землю[132].
Когда я был уже готов тронуться в путь, Жан, сир д'Апремон, граф Саарбрюкенский по своей жене[133], прислал мне весть, что он устроил свои дела, дабы отправиться за море с девятью рыцарями; и предложил мне, если я пожелаю, нанять вместе с ним корабль; я согласился, и наши люди наняли в Марселе корабль[134].
Король вызвал к себе в Париж всех своих баронов и заставил их принести клятву, что они будут блюсти верность и преданность его детям, если с ним в пути что-либо случится[135]; он потребовал этого и от меня; но я не захотел клясться, ибо не был его вассалом[136].
В пути мне повстречалась тележка, на которой везли трех человек, убитых одним клириком; мне сказали, что их везут к королю; услыхав это, я послал следом своего оруженосца, чтобы узнать, как это произошло. И посланный мной оруженосец позднее рассказал, что король, выйдя из своей часовни на крыльцо посмотреть на погибших, спросил у прево Парижа[137], что случилось.
И прево рассказал ему, что погибшие были тремя его сержантами из Шатле[138], и что они бродили по отдаленным улицам, грабя людей. И сказал королю, что они встретили этого клирика, что стоит перед ним, и отобрали у него всю одежду. Клирик в одной рубахе добежал до своего дома, схватил арбалет и повелел одному ребенку принести косарь[139]. Когда он увидел сержантов, то окликнул их и сказал, что они умрут. Он натянул арбалет, выстрелил и пронзил сердце одного из них; а двое других бросились бежать; но клирик схватил косарь, принесенный ребенком, и побежал за ними при свете ясной и яркой луны.
«Один из них хотел перепрыгнуть через ограду в сад, но клирик ударил его косарем, — продолжал прево, — и отрубил ему ногу так, что она держится, как вы видите, только благодаря сапогу. Клирик бросился за другим, который надеялся скрыться в чужом доме, где люди еще не спали, ударил его косарем по голове и рассек ее до зубов, как вы можете убедиться», — сказал прево королю. «Сир, клирик рассказал о содеянном своим соседям по улице, а потом сам пришел в вашу тюрьму; а я его привел к вам, сир, дабы вы изъявили вашу волю; он пред вами».
124
Карл (1227–1285), последний сын Людовика VIII и Бланки Кастильской, граф Анжуйский и Мэнский, граф Прованса по браку с Беатрисой, дочерью и наследницей графа Раймунда-Беренгария (1246 г.). В 1253 г. согласился на предложение Папы Римского отвоевать у наследников германского императора Фридриха II Гогенштауфена сицилийское королевство (Сицилию и Южную Италию); в 1266 г. после победы в битвах при Беневенто (1266 г.) и Тальякоццо (1268 гг.) над двумя последними потомками Фридриха, Манфредом и Конрадином, стал Сицилийским королем.
126
Кроме того, в поход отправились графы Булонский, де Монфор, де Вандом, де Суассон, сир де Бурбон и коннетабль Эмбер де Боже. К королю присоединились и недавние мятежники: Гуго де Лузиньян, граф де ла Марш, его сын граф Ангулемский, Пьер Моклерк, Оливье де Терм, Раймунд Транкавель; одновременно с ними обет крестоносца принес граф Тулузский VII, но он умер перед отплытием.
127
О Гоше де Шатильоне см. § 390–392; Несмотря на то, что Папа Римский Иннокентий IV распорядился проповедовать крестовый поход по всей Европе, а король Людовик разослал всем христианским государям письма с призывом последовать его примеру, войско крестоносцев состояло преимущественно из французов. От англичан в походе участвовала небольшая группа знати во главе с дядей короля, Вильгельмом Длинным Мечом, графом Солсбери и Ги де Лузиньяном. Кастильцы, арагонцы были заняты успешно развивающимся наступлением на мусульманские земли Пиренейского п-ва, португальцы — волнениями, завершившимися низложением короля Санчо И; норвежский конунг Хакон, первоначально изъявивший желание присоединиться к Людовику IX, впоследствии отказался от своего намерения под благовидным предлогом; венгерский король и чешские князья еще недостаточно опомнились от монгольского нашествия 1241 г., тем более, что угроза со стороны монголов по-прежнему сохранялась. Германский император Фридрих II, формально носивший титул короля Иерусалимского, был поглощен распрями с папством и мятежными итальянскими городами.
129
Крестоносцам, отправляющимся в поход, предписывалось покаяние; собственно, вооруженное паломничество, которое представлял собой крестовый поход, и было экспедицией во имя покаяния. Чтобы в случае гибели во время путешествия в Святую землю или в боях с мусульманами предстать перед Господом с чистой душой, нужно было покаяться в своих грехах: поэтому перед выступлением в путь следовало исповедоваться священнику и возместить обиженным причиненные несправедливости. Перед началом похода Людовик IX действовал так же, как и Жуанвиль, только в масштабах всего королевства: с помощью папского легата Эда де Шатору он заручился обещанием французского духовенства, монахов цистерцианцев и доминиканцев, молиться за короля и успех его благочестивого предприятия. Чтобы исправить злоупотребления, допущенные им и его предшественниками в отношении своих подданных, французский король в 1247 г. разослал по территории Франции ревизоров в лице монахов нищенствующих орденов — доминиканцев и францисканцев. За этим последовали возмещение неправедно причиненного ущерба и смена коррумпированных представителей короны: бальи, прево и нижестоящих лиц. Исследователи обратили внимание, что эти меры помимо благочестивых намерений могли объясняться и административно-финансовыми мотивами: выполняя долг покаяния, Людовик одновременно мог преследовать и иные цели — усовершенствовать королевскую администрацию, продвигая на высшие посты молодых и энергичных людей, не успевших освоиться в вверенных им округах, и финансировать крестовый поход за счет штрафов и взысканий, наложенных на провинившихся чиновников.
131
Вассал, который приводил с собой на войну достаточное количество рыцарей, чтобы сражаться с ними под отдельным знаменем. Часто рыцарями, имевшими право на свое знамя, были все, кто занимал видное положение благодаря родственным связям и богатству.
133
Жуанвиль ошибается: Жан был графом Саарбрюкенским в то время, когда сенешал составлял свой труд. На самом деле речь идет о Жоф- фруа; Жуанвиль засвидетельствует его завещание под Мансурой, в январе 1250 г.
134
Основная часть крестоносцев отправлялась в путь на кораблях, нанятых королем в Генуе или Марселе: в 1247 г. Людовик заключил договор о найме шестнадцати кораблей у генуэзцев и двадцати — у марсельцев. Представители знати могли зафрахтовать судно за свой собственный счет, как поступил Жуанвиль, или приказать его построить, как граф де Сен-Поль и граф Тулузский.
135
Формально Церковь гарантировала неприкосновенность имущества и владений крестоносцев на время их пребывания в походе, но на практике часто случалось обратное: когда английский король Ричард Львиное Сердце на обратном пути из Святой земли попал в плен к императору Генриху VI, Папа Римский не предпринял никаких значимых шагов для его освобождения. Людовик IX и Бланка Кастильская не могли не учитывать подобных вариантов развития: с английским королем Генрихом III не было заключено прочного мира и сохранялась угроза нападения англичан на владения короля Франции в случае его отъезда в Святую землю. Перемирие, заключенное между Людовиком IX и Генрихом III в марте 1243 г., было действительно на пять лет и срок истекал в 1248 г.; французскому королю так и не удалось добиться его продления. В октябре 1247 г. брат английского государя Ричард Корнуэльский от имени короля Генриха потребовал от Людовика IX вернуть ему Анжу, Пуату и Нормандию.
136
В 1248 г. Жан де Жуанвиль был прямым вассалом графа Шампанского, а не короля, и не приносил последнему оммаж.
137
Прево Парижа — королевский чиновник, обладающий полицейскими, судебными и административными полномочиями в Париже, делегированными ему королем.