«Сир клирик, — вымолвил король, — своими подвигами вы потеряли право быть священником, но за вашу доблесть я вас оставляю на своей службе, и вы поедете со мной за море. И пусть все запомнят этот случай, ибо я хочу, чтобы мои люди знали, что я не поддержу их в их злодеяниях». Когда собравшийся там народ услышал приговор, он воззвал к Господу и стал молить его даровать королю добрую и долгую жизнь и послать ему радость и здравие.
После этих событий я вернулся в свои земли, и мы с графом Саарбрюкенским условились, что отправим наше снаряжение на телегах в Осонн, оттуда по Соне, а затем по Роне переправим в Арль.
В день моего отъезда из Жуанвиля я послал за аббатом Шеминона, который слыл самым мудрым человеком в белом ордене. Об этом я услышал в Клерво, когда был там со святым королем в день праздника Богоматери, от монаха, показавшего мне его и спросившего, знаю ли я его. На мой вопрос, почему он меня об этом спрашивает, он мне ответил: «Потому что, как я знаю, это самый мудрый человек во всем белом ордене».
«Еще знайте, — продолжал он, — что я слышал от одного почтенного человека, что он однажды лежал в дортуаре, где спал и аббат Шемина; из-за сильной жары у аббата была обнажена грудь. И этот почтенный человек, отдыхавший в дортуаре, где почивал аббат Шемина, увидел, как Богоматерь подошла к постели аббата и запахнула платье на его груди, чтобы его не продуло ветром».
Этот аббат Шеминона вручил мне суму и посох[140]; и тогда я покинул Жуанвиль, чтобы не вступать больше в замок до самого своего возвращения, пешим, босым и в одной рубашке[141]; я отправился в Блекур и Сент-Юрбен[142], поклониться святым мощам, что там находятся. И направляясь в Блекур и Сент-Юрбен, я ни разу не позволил себе обратить взор к Жуанвилю, дабы прекрасный замок и двое моих детей, которых я покидал, не растрогали мое сердце.
Я со своими спутниками пообедал в Фонтен-л'Аршевек близ Донже; и там аббат Адам из Сент-Юрбена (спаси его Господь!) дал много драгоценностей мне и моим девяти рыцарям. Оттуда мы дошли до Осонна, а из Осонна отбыли со всем нашим снаряжением, которое мы приказали погрузить на судно, по Сене к Лиону; по берегу за кораблем вели наших рослых боевых коней[143].
От Лиона мы поплыли по Роне, чтобы добраться до Арль-ле-Блан, и на Роне нам попался замок под названием Рош-де-Глен, который король велел разрушить, так как Роже, сеньора замка, обвиняли в ограблении паломников и купцов[144].
В августе месяце мы взошли на наши корабли у Марсельской Скалы. В тот день, когда мы поднялись на корабль, было приказано открыть дверь судна и завести внутрь всех наших лошадей, которых мы брали за море; а затем дверь закрыли и хорошо ее задраили, как конопатят бочку, ибо когда корабль выходит в открытое море, дверь полностью оказывается под водой[145].
Когда завели лошадей, наш капитан крикнул матросам, стоявшим на носу корабля: «Работа закончена?» И они ответили: «Да, сир; пусть идут монахи и священники». Как только те пришли, он крикнул им: «Пойте, во имя Господа». И они все воскликнули в один голос: «Veni Creator Spiritus»[146]. А он крикнул своим матросам: «Ставьте, во имя Господа, парус!» И они подняли его.
И вскорости ветер надул парус, и суша скрылась от нас, так что мы видели только небо и воду; и с каждым днем ветер все дальше уносил нас от родных краев. И я хочу сказать вам, что безрассудно дерзки те, кто решается подвергнуть себя подобной опасности, не вернув чужого добра или будучи в смертном грехе; ибо засыпаешь вечером и не знаешь, не окажешься ли утром на дне морском.
В море с нами случилось удивительнейшее происшествие — мы повстречались с совершенно круглой горой, что находилась близ Берберии[147]. Мы увидели ее приблизительно в час вечерни и плыли всю ночь и полагали, что проделали более пятидесяти лье[148]; а на следующий день оказались перед той же самой горой; и так с нами случалось два или три раза. Когда моряки увидали это, то сильно испугались и сказали нам, что наши корабли в большой опасности, так как мы находимся у земли берберийских сарацин.
141
Поскольку участие в крестовом походе было сопряжено с актами покаяния, крестоносцам возбранялось одевать роскошную одежду и носить украшенное оружие; иногда, как в случае с Жуанвилем, крестовый поход начинали в одежде кающегося грешника.
144
Людовик IX выступил в поход из Парижа 12 июня 1248 г. Он оставил править королевством свою мать Бланку Кастильскую, передав ей свои королевские полномочия и вверив её охране троих своих старших сыновей. После встречи с Папой Иннокентием IV в Лионе он стал спускаться вдоль берега Роны, где и натолкнулся на замок вассала дофина Вьеннского, Роже де Клерьё, построенный на речном острове. Роже требовал от крестоносцев уплатить дорожную пошлину, на которую он, как местный сеньор, имел право: Король отказался, и после того как Роже захватил заложников, осадил, взял и разрушил замок. Затем, миновав Авиньон, король прибыл в пункт отбытия, порт Эг-Морт.
145
Появление таких кораблей, прозванных «юиссье» (