Императрица приехала к королю за помощью для своего супруга, который остался в Константинополе[159], и просила так настойчиво, что увезла более двух сотен посланий, как от меня, так и от других своих друзей, бывших там; в этих посланиях мы клятвенно обязались, что если королю или легату[160] будет угодно послать три сотни рыцарей в Константинополь после того, как король уедет из заморской земли, мы клянемся туда отправиться.
И во исполнение своей клятвы, содержащейся в моем послании, я во время нашего отъезда просил короля в присутствии графа д'Э[161] разрешить мне поехать, дабы исполнить клятву, ежели он пожелает послать три сотни рыцарей. Но король мне ответил, что у него не на что их посылать, и что нет такой казны, которую он не исчерпал бы до дна.
После того, как мы прибыли в Египет, императрица уехала во Францию и увезла с собой монсеньора Жана д'Акра, своего брата, которого она женила на графине де Монфор[162]. В то время, как мы находились на Кипре, самым богатым королем во всех языческих землях был конийский султан; и он сотворил диковинную вещь — приказал расплавить значительную часть своего золота в глиняных горшках, в каких за морем хранят вино и которые вмещают три или четыре мюида[163]; и повелел разбить горшки, а слитки выставить открыто в одном его замке так, чтобы каждый входящий в замок мог их видеть и трогать; и было таких слитков шесть или семь.
О его великом богатстве свидетельствует шатер, стоивший почти пятьсот ливров, который король Армении прислал королю Франции; и король Армении[164] передал ему, что шатер подарил ему дворецкий конийского султана, ведающий его шатрами и следящий за его жилищем.
Король Армении, дабы освободиться от зависимости конийского султана, отправился к королю татар и подчинился им, чтобы получить от них помощь; и он привел обратно столь большое количество воинов, что смог сразиться с конийским султаном. Долго длилась битва, и татары истребили столько людей султана, что с тех пор никто о нем не слыхал. Из-за громких разговоров на Кипре о битве, которая должна была произойти, многие воины уехали от нас в Армению, чтобы захватить добычу и принять участие в сражении; и никто из них никогда оттуда не вернулся[165].
Султан Вавилона[166], ожидавший, что король прибудет в Египет весной, решил разбить султана Хамы[167], который был его смертельным врагом, и осадил его в городе Хама[168]. Султан Хамы не знал, как избавиться от вавилонского султана, ибо хорошо видел, что если тот проживет долго, он его погубит. И велел он подкупить дворецкого султана Вавилона, чтобы тот его отравил.
И отравили его следующим образом: дворецкий заметил, что султан ежедневно, вставши ото сна, играл в шахматы на циновках, лежавших у его ложа; циновку, на которую, как он знал, султан всегда садится, он и отравил. И вот однажды султан, будучи разутым, наступил на нее ногой, где у него была ранка. Яд тотчас же попал в тело и парализовал нижнюю половину его туловища; и всякий раз, когда яд подступал к его сердцу, он не пил, не ел и не говорил два дня. Его люди оставили в мире султана Хамы и перевезли султана Вавилона в Египет[169].
С началом марта по приказу короля бароны и прочие паломники распорядились грузить корабли вином и продовольствием, чтобы отбыть, когда прикажет король. После чего, когда король увидел все хорошо подготовленным, то он и королева собрались на своем корабле в пятницу, накануне Троицына дня[170]; и король сказал своим баронам, чтобы они отправлялись следом за ним на своих кораблях прямо к Египту. В субботу король велел поднять парус на своем корабле и на всех других, и это было очень красивое зрелище, ибо все море, насколько хватало взгляда, было покрыто полотнищами парусов кораблей, насчитывавших восемнадцать сотен, как больших, так и малых[171].
Король затем бросил якорь у холма, называемого вершиной Лимасол, и все прочие корабли собрались вокруг. И король сошел на сушу в Троицын день[172]. Когда мы прослушали мессу, поднялся такой жестокий и сильный ветер, дувший из Египта, что из двух тысяч восьмисот рыцарей, которых король вез в Египет, осталось только семьсот, а суда остальных были отнесены ветром от короля и занесены в Акру и другие чужие земли, и долго они не могли вернуться к королю.
160
Поскольку король и легат руководили крестовым походом, Жуанвиль и Бриенн не могли покинуть войско без их разрешения. Легатом при крестоносцах был Эд де Шатору.
161
Жан II де Бриенн, внук короля Жана I, стал графом д'Э только после смерти своего отца в 1270 г.
162
Жан д'Акра, брат Марии и сын короля Иерусалимского Жана I, женился в 1251 г. на Жанне де Шатоден, вдове Жана де Монфора, умершего на Кипре в 1249 г.
163
Мюид — единица объема. Мюид различался в зависимости от областей: в Париже мюид равнялся от 119 до 134 литров.
164
Королевство Армения (так называемая Малая Армения) находилось в Малой Азии и простиралось от Киликии на западе до верховий Евфрата на востоке. Королевство Армения поддерживало тесные связи с княжеством Антиохийским и графством Эдесским.
166
В средние века в Западной Европе так называли Каир, который вырос на месте древней византийской крепости Вавилон. Имеется в виду султан Египта аль-Малик аль-Салих Аййуб; после битвы при Форбии (1244 г.) стал правителем Дамаска, Иерусалима, Тивериады и Аскалона. Ум. в 1249.
168
Жуанвиль рассказывает об одном из эпизодов междоусобной борьбы потомков Саладина, стремившихся восстановить государство своего предка, распавшееся после его смерти в 1193 г. В 1248 г. султан Алеппо (Халеба) аль-Малик аль-Назир аль-Юсуф захватил Хомс, изгнав оттуда султана аль-Малика аль Ашрафа. Султан Египта поддержал изгнанного родственника и зимой 1948–1949 г. осадил Хомс, а не Хаму, как утверждает Жуанвиль.
169
История с отравлением вымышлена, хотя султан Египта действительно страдал от болезни легких.
171
Численность королевского войска равнялась 2500–2800 рыцарей, 5000–6000 оруженосцев и слуг, 5000 арбалетчиков и 10 000 пехотинцев, то есть примерно 25 000 человек в целом (кроме того, 7000–8000 лошадей).