Возможно, описательный термин «казак» и привел к появлению этнонима «куман», который стал одним из самоназваний племен, входящих в кипчакскую федерацию. Византийцы знали половцев под этим именем. Да и русские летописцы подчас проводили знак равенства между этими этнонимами — «кумане рекше половцы».
Таким образом, метафора «половцы — гуси–лебеди», мне кажется, неслучайной. Русские знали народный перевод самоназваний «казак» и «куман».
Почему степняки названы потомками Даждь–бога? В «Слове» это имя упоминается ещё раз: «Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами погибашеть жизнь Даждь–Божа внука. Въ княжихъ крамолахъ веци человекомъ скратишась».
Автор расследует историю усобиц Руси с половцами. Неслучайно упоминается Олег Святославич, названный весьма прозрачно «Гориславичем». Дед Игоря и Всеволода, он одним из первых стал привлекать половцев. Благодаря женитьбе на половчанке, он приобретает право родственника на защиту и, искусно пользуясь этим, получает княжение в Тмуторокани, а потом захватывает Чернигов: «Се — мое, а то мое же».
В этих битвах Олега за престолы гибли и его союзники, половцы — Даждь–божьи внуки.
Кто же такой «Даждь–бог»? В летописи под 1114 годом в выписке из византийской хроники Малалы рассказывается о верованиях египтян, которые чтили сына Сварога «именем Солнце, его же наричють Даждь–бог». Книжники по христианской традиции производили славян от Яфета, сына Ноева, а степные народы — от остальных сыновей благословенного праотца — Сима и Хама. От последнего произошли по христианской генеалогии и египтяне. Таким образом, по мысли книжника, если египтяне поклонялись некогда Даждь–богу, то и половцы имеют в корнях отношение к оному. Способствовать этой догадке книжника могло и «официальное» мусульманское название южнорусских степей «Дашти–кипчак» (т.е. страна кипчаков). И половцы и русские не понимали слова «Дашти». Книжники соотнесли его с именем египетского бога Даждь и увидели близость. Таким образом, жители Дашти–кипчака могли превратиться в потомков Даждь–бога.
…Монах, переписывавший Псковский Апостол в 1307 году, использовал формулировку из «Слова» в таком виде: «гыняша жизнь наша, в княжьих крамолах веци скоротишася человеком».
Непонятное «Даждь–божии внуки» заменил местоимением «наша». Содержание отрывка «Слова», на первый взгляд, подсказывает именно такое решение. Опираясь на «перевод» Апостола, исследователи укрепились во мнении, что Автор подразумевал под Даждь–божими внуками — русских. Хотя, повторяю, значение этого недвусмысленного оборота прочитывается в самом «Слове» без помощи достаточно подозрительной вставки в список Апостола.
Названа главная причина обиды половецкой: «вступил, де, войском на землю Троянью».
Кто он, злополучный Троян? Он упоминается в «Слове» четырежды.
П р и м е ч а н и я
1. Щепкина М. В. К вопросу о неясных местах «Слова о полку Игореве». В сборнике статей под ред. Адриановой–Перетц. М–Л., 1950, стр. 194.
2. Во всех тюркских языках «каз» — гусь, «ак» — белый.
3. Толыбеков С. Е. Кочевое общество казахов. Алма–Ата, 1971, стр. 209.
Был ли Троян?
Большинство исследователей под именем Трояна увидели римского императора Траяна (98–117 гг. н.э.). Лишь П. П. Вяземский был уверен, что Троян — это, скорее всего царь гомерической Трои.
Автор «Слова», должно быть, был человеком весьма начитанным в древнеримских хрониках и «Илиаде».
Наивные лингвистические упражнения комментаторов «Слова» базировались на знании имен и фактов, ставших доступными, благодаря развитию европейской историографии в XVIII–XIX веках.
В ту эпоху на младенческой почве исторического знания появилось множество искусственных всходов. Факты мирового прошлого спешно пересаживались на славянскую почву, дабы дорисовать парящую в умах картину общеевропейской древности. Созвучности имен урартских царей Рус I и Рус II с великим этнонимом ещё не так давно казалось достаточным, чтобы объявить правителей допотопного государства русскими.
Но в ситуации, сложившейся в научной мысли XIX века, таким мелочам зачастую не придавали значения. Казалось естественным, что древнерусский книжник запросто знал научную историю Рима. Но бог его ведает, почему он упоминает четырежды имя заурядного императора Траяна, и притом в необычных поэтических обч стоятельствах.
«На седьмомъ веце Трояна връже Всеслав жребий о девице себе любу» — что сие означает? Наверное, на седьмом веке от Трояна. Высчитываем — 2+7 = 9 век по христианскому леточислению. Но Всеслав жил и творил жребии в XI веке, по тому же календарю.
Были вечи Трояни, (II век)
минула лета Ярославля, (XI век)
были плъци Олговы,
Ольга Святьславличя (XI век).
Века Трояна, скорее всего, были расположены не столь далеко от лет Ярослава и походов Олега.
Боян жил в XI веке. И, мысленно обращаясь к нему, Автор восклицает: «О, Боян, соловей старого времени!» (XI век для поэта — уже «старое время»). «Если бы ты воспел нынешние походы …стремясь в тропу Троянью через поля на горы, то пел бы ты такую песнь Игорю, того внуку (т.е. внуку Олега): не буря соколов несет через поля широкие, то галочьи стаи летят к Дону великому». (Перевод)
Тропа Троянья действительно функционирует в XII веке, Бояну предлагается воображением пройти этот путь, путь, по которому идут полки Игоревы к Дону. Где–то там и расположены земли Трояньи. И не соколом летит туда Игорь, внук Олега.
Ключ к пониманию термина Троян, по–моему, хранится в этом куске.
В копии, сделанной для Екатерины, на месте «Трояна» значится написание «Зоян».
Предположили, что писец перепутал лигатуру «тр» и букву «з», что невозможно при всем желании. Эти знаки даже отдаленно не похожи в рукописях друг на друга. Но в смелой догадке этой есть рациональное зерно, которое, к сожалению, не развилось в побег. Если бы и далее пошли по сему пути, возможно стал бы вопрос: если Троян не объясним ни историческими, ни литературными, ни культурными причинами, почему не испытать путь палеографического исследования?
…Из соображения экономии дорогого писчего материала книгописцы отказались от интервалов между словами в строке и, более того, стали сокращать в некоторых случаях наиболее употребительные слова, смысл которых был бы ясен читателю и в аббревиатурах. Часто, дабы избежать переноса, сокращался термин, оказавшийся в конце строки. Твердых правил аббревиатур не существовало. Если можно вывести хоть какую–то закономерность из способов сокращения церковных терминов (
Историк всегда пишет для современников: такова природа психологии любого творчества.
Проходит время, термин уже не столь популярен, читатель изменяется, он не знает многого из того, что необходимо для правильной расшифровки аббревиатуры, и она — неузнана.
В происхождении «Трояна», мне думается, виновен Переписчик–16 и Мусин–Пушкин.
Предлагаю к обсуждению следующую версию:
1. «Троян» — аббревиатура.
2. В списке XVI века она была под титлом
3. Титло было неясным, и писец екатерининской копии принял его за надстрочную букву S (зело), так как описки в рукописях часто поправлялись надстрочной буквой, причем ошибочное написание не зачеркивалось. Писец Екатерины вносит правку в строку и получает — «Зоян».
4. Мусин–Пушкин — человек образованный. Комбинация «Троян» ему кажется вполне благозвучной. Она легко вызывает исторические ассоциации. И он игнорирует надстрочный знак. Может быть, и угадал в нем титло, но вполне целое «Троян», по его мнению, не могло быть аббревиатурой: в сокращениях чаще всего страдают гласные, а здесь вокал достаточно полный. И, навечно утверждая свое толкование этого написания, он вносит в список имя «Троян» без титла.
…Я думаю, сокращению подверглось слово «Тьмуторокань». Каждый раз, когда оно оказывалось в конце строки, оно принимает у Автора вид