– Заткнул бы ты свою гнилую пасть, – мрачно посоветовал Конан. – Твое дело – ворота открывать, а не разговорами людей потчевать. Так что работай!
– Что, правда горька? – съехидничал напоследок стражник и завозился с засовом. Конану не терпелось посмотреть на него, а после накостылять по шее. Или по заднице – смотря какое настроение будет.
Что-то забрякало, грохнуло, наступил краткий миг тишины. Створки дрогнули и медленно, колыхаясь и скрипя, распахнулись.
Таинственный обладатель хриплого голоса оказался молодым, невысоким и рыжим. Вид у него был невыспавшийся и потрепанный. Грязная куртка из толстой кожи с проржавевшими бляхами кое-где облевана, на штанах – дыры, меч без ножен засунут за пояс на манер мясницкого тесака, и, вдобавок, недельная щетина на щеках и подбородке, тоже рыжая. Парень хмуро посмотрел на отряд, поскреб в затылке и махнул рукой – дескать, проезжайте.
Разговаривать как-то сразу расхотелось, примолк даже Эртель, что было само по себе удивительно.
– Не забудьте пошлину, – лениво проговорил стражник. – По полстера с носа и цельный стер за всех лошадей.
– Всего, значит, три с половиной стера? Да это грабеж! Конан, нас грабят! – возмутился Эртель, гордо выпрямляясь в седле. – Я посол, меня положено пропускать бесплатно!
С деньгами у компании было туговато – еще в Пограничье, после того как Эмерта (у которого и хранилось золото, выделенное скудной казной короля на посольство) в трактире «Танцующая лошадь» обчистила девица легкого поведения, Конану и остальным пришлось поработать по дороге: управа Брийта наняла месьоров посланников ради истребления появившегося в округе невиданного чудища, порожденного внезапно обрушившимся на Пограничье магическим штормом. Заработали немного, но на дорогу хватило.[2]
Эртель хотел проехать мимо, отодвинув стражника конем, но тот хватился за поводья и, сузив глаза, предупредил:
– Будь ты хоть сам Митра, а заплатить за въезд обязан. И лучше это тебе сделать самому, без принуждения.
– Ты один, а нас пятеро, – возразил Эртель, пытаясь выдернуть повод, но хватка у рыжего стражника оказалась железная.
– На мой крик, пусть даже и предсмертный, сбежится вся охрана – десятка три. Будьте вы хоть трижды великими…
– Достаточно, – перебил Конан, подкидывая на ладони несколько золотых монет из суммы, выплаченной Эрхардом. – Почем идет золотой Аквилонии?
Парень скривился в презрительной ухмылке:
– Там золота не больше, чем здесь, – он постучал по каменной стене. – Один к одному.
– Один золотой – один стер? – переспросил киммериец.
– А ты догадливый, – усмехнулся стражник.
– Тогда – держи.
Рыжий ловко поймал брошенные варваром монеты, осмотрел, надкусил и небрежным жестом ссыпал в карман.
– Полстера тебе за труды, – добавил Конан, чуть-чуть усмехнувшись.
– Я работаю за королевские деньги, а не за ваши, – отозвался доблестный охранитель ворот Пайрогии. – А полстера вы заплатите за пререкания с государевой стражей и нежелание платить пошлину. Теперь все в порядке и я говорю вам – добро пожаловать в Пайрогию, столицу Бритунии!
Конан мысленно сплюнул и ударил коня пятками. Это ж надо – последнее слово осталось не за варваром!
Пайрогия, без сомнения, была самой аккуратной и самой безопасной из всех столиц в странах Заката.
Купцы, не опасаясь за свои тугие кошельки, разгуливали по самым убогим кварталам. Впрочем, сии кварталы по сравнению, скажем, с немедийскими, выглядели на редкость чисто и опрятно. Помои не выплескивались на улицы, а накапливались и перегнивали в специально отведенных для этого ямах. По улицам неспешно прохаживались патрули, зорко следившие за порядком. К слову сказать, законы Пайрогии, и без того жестокие по отношению к преступникам, в последнее время ужесточились до предела. К примеру, пойманному, что называется, «за руку», эту самую руку безотлагательно и отрубали, а только потом отравляли в тюрьму и нечастный однорукий потом медленно чах где-нибудь в каменоломнях полуночнее города.
Хорошо еще, убийц не приканчивали прямо на месте, а разбирались, был ли это честный поединок, месть и так далее…
В общем, эшафот в Пайрогии в последнее время отнюдь не пустовал, а палачи не маялись без работы. Находилась названная городская достопримечательность совсем рядом с Закатными воротами, так что Конан и его спутники сразу при въезде узрели это мощное сооружение из толстых досок и массивных бревен. На виселице ветер раскачивал три тела в лохмотьях, на плече одного сидела ворона и увлеченно выклевывала покойнику глаз.