Если она заплачет, сказали они, значит, сможет и полюбить, сказали они.
А она мило улыбнулась пылким принцам и трубадурам, носящим королевские имена.
И один за другим, простирая руки и падая на колени, влюбленные принцы рассказывали историю своей любви; и столь печальны и жалостны были эти истории, что то и дело с дворцовых галерей доносились девичьи рыдания. А королева грациозно кивала головой — так равнодушная магнолия в глубинах ночи лениво поворачивает навстречу каждому ветерку свои великолепные цветы.
Когда же все принцы поведали о своей несчастной любви, не добившись иных трофеев, кроме собственных слез, им на смену пришли таинственные трубадуры, что скрывали свои славные имена, и стали рассказывать о своей любви в песнях.
И был среди них Акронион, одетый в лохмотья, покрытые пылью дорог, а под лохмотьями у него были доспехи со многими вмятинами от ударов. Когда он ударил по струнам и запел свою песню, дружно заплакали все девушки на всех галереях, и даже старые лорды-гофмейстеры всплакнули в своем кружке, хотя потом, смеясь сквозь слезы, и говорили: «Старческие слезы льются легко, и у праздных девиц слезы всегда наготове; но ему не заставить плакать Королеву Лесов».
И впрямь — она лишь грациозно кивнула. Он пел последним. Безутешные герцоги и принцы повлеклись прочь, и пошли прочь трубадуры, скрывающие лица под масками. В глубоком раздумье уходил Акронион.
Акронион был король Афармы, Лула и Хафа, повелитель Зеруры и гористого Чанга и герцог герцогств Молонг и Млэш — ни одно из них не минуло романических анналов, ни одно не пропущено при создании мифа. Его маска была прозрачна; уходя, он размышлял.
Для тех, кто за делами позабыл свое детство, надо сказать, что под Волшебной страной, которая, как известно, находится на краю света, обитает Смешливое Чудовище. Смешинка. Синоним веселья.
Известно, что жаворонка в небесах, деток, резвящихся на улице, добрых ведьм и подвыпивших бабушек-дедушек сравнивают — и очень точно — с этим самым Смешливым Чудовищем. Лишь в одном оно подгадило (если можно употребить это низкое слово в целях полной ясности высказывания), лишь один у него изъян, лишь один недостаток: в сердечном веселии оно крушит капусту у Старика, Что Присматривает За Волшебной Страной, — ну и, разумеется, ест людей.
Далее надо сказать, что тот, кому удастся набрать в кубок слез Смешливого Чудовища, выпив их, сможет кого угодно заставить своими песнями или музыкой плакать от радости, пока длится действие зелья.
И вот о чем размышлял Акронион: как бы изощрить свое искусство и набрать слез Смешливого Чудовища, звуками музыки удерживая его от насилия? Пока Смешливое Чудовище не перестало плакать (ибо конец рыданиям и людям придет одновременно), друг и соратник должен убить Чудовище, и тогда они спасутся, обретя кубок слез, и Акронион выпьет их перед Королевой Лесов и исторгнет у нее слезы радости.
И он подыскал друга и соратника — рыцаря, который был неподвластен чарам Сильвии, Королевы Лесов, потому что давным-давно, одним прекрасным летом уже нашел себе в Стране Лесов любимую девушку. Его звали Аррат; он был подданный Акрониона, командир копьеносцев. И пошли они полями преданий к Волшебной стране, королевству, которое, как всем известно, протянулось под солнцем на многие мили вдоль края света. Неведомой старой тропой шли они навстречу ветру, дующему прямо из космоса, с металлическим привкусом от блуждающих звезд, и пришли в продуваемый ветром домик с соломенной крышей, где жил Старик, Что Присматривает За Волшебной Страной. Старик сидел у окна, обращенного прочь от мира; он приветствовал их в своем кабинете с окнами на звезды, рассказал сказки космоса, а когда они изложили свой опасный план, сказал, что убить Смешливое Чудовище — дело благое; Старик явно был не из тех, кому нравились веселые проделки.
Он вывел их черным ходом, потому что от парадной двери не вело никаких тропинок — оттуда он выплескивал помои прямо на Южный Крест; они прошли по садику, где росли его капуста и цветы, что цветут лишь в Волшебной стране, раскрываясь навстречу кометам, и старик показал им дорогу к месту, где была берлога Смешливого Чудовища, которое он называл Недрами. Там они решили, что Акронион со своей лирой и агатовым кубком пойдет по ступеням, а Аррат, обогнув скалу, зайдет с другой стороны. Старик, Что Присматривал За Волшебной Страной, вернулся в свой продуваемый ветрами домик — проходя мимо капусты, он сердито ворчал, ибо не нравились ему шуточки Смешливого Чудовища, а друзья разделились, и каждый пошел своей дорогой.